Битва за Кавказ. Неизвестная война на море и на суше

И если все же у кого-то из вас есть допуск к работе с секретными документами, если ответственный руководитель разделяет вашу страсть к исследованиям о войне, и оформил вам соответствующее направление, а начальник Генштаба соизволил дать вам разрешение работать в архиве, то ничего действительно важного вы там не найдете. Ибо исследователей допускают только к третьестепенным бумажкам третьестепенных штабов и учреждений. Хотя в эти самые архивы могут допустить многих исследователей Запада, имеющих иудейское происхождение; чем они пользуются и охотно рассказывают нам о нашей истории: профессор Эдинбургского университета Джон Эриксон, Вадим Юровицкий, Габриэль Городецкий, Палант, Черняк, Якобсон, Яарон Лондон, Иосиф Косинский, Марк Штейнберг, Лев Квальвассер, Лев Розенберг (вряд ли вы встретите, что они – еврейские профессора, их и их коллег представят вам как англичан или датчан, как французов, поляков, американцев и т. д.); много их раздает интервью и комментирует военную хронику на популярном канале «Дискавери». Так что не удивительно, что для них и фашистский знак (который Евросоюз предложил признать в своих странах преступным) и еврейский вопрос – это табу.

…Приступая к работе над этой книгой, мне, как и десятки лет назад, в который раз пришлось перелистать фундаментальные труды, разработанные Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. И все они, начиная с Большой Советской Энциклопедии и многотомной «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг.», – книги поистине уникальные в том, что я бы назвал приговором авторам и составителям самим себе. Ведь здравомыслящая часть человечества знает цену подобным трудам; настанет время, когда и россияне – это ли поколение или последующие – презрительно отбросит эти труды за ненадобностью. Оттого я и сейчас говорю: жаль, что большинство населения нашей страны никогда не читало подобных фолиантов. В них не то что отсутствует система в изложении событий, но умышленно введена путаница, чтобы практически невозможно было разобраться в самой сути событий. А так как они чаще всего являлись компиляцией друг друга, то примеры тут будут идентичными.

К примеру, говорится о начале войне и вскользь подмечают, что в СССР на 21 июня 1941 г. было 5 приграничных округов, но нет ответа на вопросы: а сколько было внутренних ВО, какими они были, кто ими командовал, какие силы они имели? Или: организационная единица ВО – объединение или армия; но не указано сколько и каких армий было в каждом округе. И этой информации нигде нет.

Уже идет XXI век, а толком ничего не известно, что же было в июне 1941 г., каков состав объединений Красной армии, где они находились в момент нападения вермахта и т. д. Все ответы разбросаны по множеству книг, глав, разделов. И лишь разобравшись в дебрях и имея определенные особые знания, можно прийти к выводу, что на 22 июня 1941 г. у нас была в строю 31 армия. Но где все эти более тридцати армий были? – На марше, на боевом разворачивании или на формировании? установить практически невозможно. Если считать названия номеров, то армий было 12, но тогда их и следует назвать: 1-я, 2-я, 3-я, и, наконец, 12-я. Но в истории СССР все через… заднее место! – армии имеют номера: 3-я, 4-я, 5-я, 6-я, 7-я, 8-я, 10-я, 11-я, 12-я, 14-я, 23-я, 26-я. Но, позвольте, а где 1-я, 2-я, 9-я и 13-я, где 15-я, 16-я, 17-я и т. д.? Эти огромные пробелы, – что они значат? Объясните рядовому читателю, господа советские военачальники, товарищи доктора военных наук… Опять же: положение армий на многочисленных картах не показано. Лишь указан ВО да в скобках номера армий, которые находились в его составе, – а вот где они были на самом деле в интересующий нас момент?! Ведь одно дело, если армия находится у границы, – тогда она попадет под первый удар и будет разгромлена. И совсем другое, если она в десятках и сотнях км от границы. Тогда ее можно понять по тревоге и доставить встретить противника. Если армия весьма далеко от границы, то в первое время войны мы теряем некоторую часть территории, но сохраняем войска от первого внезапного удара. А если мы все армии сосредоточим у границ, то можем потерять не только армии, но и территорию, и поставить свою страну и народ на грань катастрофы. То, что случилось 22 июня 1941 г. ни один так наз. советский историк не объяснил. И это не сможет понять ни один исследователь или читатель, если он не знает положения объединений приграничных и внутренних округов.