Битва за Кавказ

   — Сумеют ли ваши войска осуществить наступление на Харьков в том случае, если Ставка не сможет сосредоточить столько сил и средств, как об этом вы доложили?

Вознесенский брал под сомнение реальность высказывания Сталина. Но тут вмешался Берия:

   — Вы что же, товарищ Вознесенский, сомневаетесь в расчётах и планах товарища Сталина?

Берия не любил умного и опытного Вознесенского, знавшего экономику страны и её возможности. Прерывая начавшуюся было пикировку, Сталин обратился к Жукову:

   — А какие ваши соображения?

Жуков поднялся. Глядя в глаза Сталину, он решительно сказал:

   — Я считаю нецелесообразным упреждающее наступление наших войск на юго-западном направлении. Для проведения такого наступления у нас отсутствует необходимое количество танковых соединений и авиации, способных разгромить ударные бронетанковые войска противника и завоевать господство в воздухе. А без этого успешно провести операцию невозможно.

Присутствующие члены Политбюро с удивлением смотрели на Жукова, осмелившегося, по сути, не согласиться со Сталиным, но тот продолжал:

   — Если вы, товарищ Сталин, считаете безусловно необходимым провести упреждающую наступательную операцию на юге, тогда я предлагаю перебросить туда не менее десяти—двенадцати дивизий и пятьсот—шестьсот танков с других фронтов, в том числе и с фронтов западного направления. На остальных фронтах временно воздержаться от наступательных действий.

Сталин молча выслушал Жукова. Прошёлся по кабинету в глубоком раздумье. Совсем недавно органы безопасности сообщили, что «главный удар будет нанесён на южном участке с задачей прорваться через Ростов к Сталинграду и на Северный Кавказ, а оттуда к Каспийскому морю. Этим путём немцы надеются достигнуть источников кавказской нефти».

Сталин помнил это сообщение, но сейчас словно забыл о нём.

   — С московского направления ничего снимать не будем, — немцы этого только и ждут.

В тот день в Генеральном штабе находился командующий Закавказским военным округом генерал армии Тюленев. Накануне он прилетел по вызову в Москву.

Решив в Генеральном штабе дела, он уже собирался уходить, когда заместитель начальника Генштаба генерал Антонов сказал, что его ждёт Сталин.

В кабинете, кроме Сталина, находился Калинин.

   — Докладывайте о закавказских делах, — потребовал Сталин.

Он знал Тюленева ещё с времён Гражданской войны, тот был начальником разведки Первой Конной армии. Когда в 1940 году в армии вводили генеральские звания, Тюленеву присвоили высший чин — генерала армии: ему, Жукову и Мерецкову. В 1941 году, после тяжёлого ранения, он был назначен командующим войсками Закавказского военного округа.

В конце беседы Сталин подошёл к карте и спросил Ивана Владимировича:

   — А где, думаете, Гитлер нынче летом нанесёт главный удар?

Тюленеву было известно, что многие в Москве склонялись к тому, что немцы непременно нанесут главный удар по Москве: возможно, поначалу на Куйбышев, а по достижении Волги повернут в сторону столицы.

У Ивана Владимировича на этот счёт было своё, не совпадающее с генштабовским, мнение, и на вопрос Верховного он без раздумья ответил:

   — Удар, товарищ Сталин, состоится, конечно, на юге, с последующим развитием успеха — на Кавказ. Там нефть, без которой немцы воевать не могут.

По лицу Сталина скользнула досадливая усмешка.

   — Стратег.

Он явно ожидал иного ответа.

Просчёт в определении замысла врага повлёк за собой серьёзные последствия. Определив решающее направление немецкого наступления на западе, туда были стянуты значительные силы войск и боевой техники. На южном же направлении, где противник собрал большие силы, наших войск было совершенно недостаточно. Так, Южный фронт, которым командовал генерал-лейтенант Малиновский, имел всего 121 танк, у немцев их было ИЗО. Против наших 980 орудий враг располагал 2840. Он имел превосходство по пехоте в полтора раза, в самолётах — пятикратное.

Армия Руоффа рвётся на Кавказ

Находившаяся на реке Миус и в районе Таганрога 17-я немецкая армия генерала Руоффа перешла в наступление в двадцатых числах июля. И тогда же загрохотали танки 1-й танковой армии генерала Клейста.

Около 700 танков, 3000 орудии и миномётов, более 1000 самолётов обрушилось на обескровленные в предыдущих боях войска Южного фронта.

Не в состоянии сдержать натиска, они отходили с тяжёлыми боями к Дону. Командующий просил о помощи, но Ставка никак не могла удовлетворить его просьбу.

Непосредственно оборону Ростова занимали соединения 56-й армии. В их числе была и 30-я Иркутская стрелковая дивизия. Её позиции находились на северной окраине городов района Султан-Салы.

Ещё в ту далёкую довоенную пору о дивизии ходила громкая слава. По всей Красной армии гремела песня:

От голубых байкальских вод
К боям Чонгарской переправы
Прошла, прошла
Тридцатая вперёд
В пламени и славе.