Битва за Кёнигсберг. Восточно-Прусская кампания 1944–1945 гг.

«С раннего утра 7 апреля неприятель продолжал вести наступление всеми средствами. Наши войска, державшие оборону к юго-западу, югу и юго-востоку от Понарта, а также в Розенау, недолго могли противостоять врагу, превосходившему нас в силе. Вечером русские подошли уже к основным позициям самого города. Сначала их танковая группа сумела прорваться южнее Понарта и продвинуться до района Нассер Гартена. Наступая отсюда во фланг, неприятель очистил Понарт от немецких войск. Противнику, наступавшему с юго-востока, в течение дня удалось приблизиться к Фридландским воротам. Основные позиции в южной части города теперь были частично усилены подразделениями 69-й пехотной дивизии».

Наконец, 8 апреля 11-я гвардейская армия, соединившись с передовыми частями 43-й армии, замкнула кольцо окружения — положение крепости стало безнадежным. В этот день советские войска овладели северо-западной и южной частями города, портом и районом вокзала, многими военно-промышленными объектами (машиностроительным, химическим, коксогазовым заводами, вагоностроительными мастерскими, целлюлозной фабрикой, судостроительной верфью).

В этот день стало окончательно ясно, что осажденному гарнизону уже ничем не смогут помочь и усилия немецкого командования с внешней стороны окружения, так как коридор, отделявший кенигсбергскую группировку от 4-й немецкой армии, был расширен советскими войсками до 5 км.

«На третий день штурма, — рассказывал Ляш на допросе, — русские в отдельных местах прорвались к центру города, где находился и я со своим штабом. Положение в городе становилось исключительно тяжелым. В результате обстрела артиллерии, минометов и налетов бомбардировочной авиации возникали большие пожары. Город был разрушен, убежища повреждены. Внутренний транспорт перестал работать. Прекратился подвоз боеприпасов. Радио— и телефонная связь были прерваны. Войска понесли большие потери. Моральное состояние войск ухудшалось с каждым часом. Гражданское население и иностранные рабочие поднимали белые флаги, не желая того, чтобы мы оказывали сопротивление. Чем больше сокращался фронт, тем больше оказывались все эти трудности. Запасы продовольствия и боеприпасов были уничтожены. Разрушения в городе были настолько велики, что невозможно было не только передвигаться, но и ориентироваться»[195].

Концентрация военных усилий на небольшой по площади территории, включавшей только центральные районы города, самым непосредственным образом влияла на местное население. Практически защиты от боевого воздействия не было ни для солдат, ни для кенигсбержцев.

Как вспоминал впоследствии О. Ляш, он пытался получить от своего командования разрешение на оставление крепости и прорыв всеми силами на Земландский полуостров, уводя с собой гражданское население. Не совсем понятно, правда, как он себе представлял подобную акцию с такой массой людей. Немецкие источники сходятся во мнении, что численность гражданского населения Кенигсберга к моменту его штурма составила около 100 000 человек[196]. Скорее всего, военное командование немцев понимало неосуществимость подобного плана, поэтому отказ Ляшу был дан в резкой форме.

Немецкий генерал уже понимал, что война Германией проиграна. Практически была решена и судьба города. Ляш писал впоследствии: