Битва за Кёнигсберг. Восточно-Прусская кампания 1944–1945 гг.

«Москва сумела выстоять только благодаря нескольким компетентным генералам и практически безграничным людским ресурсам… Советское руководство посылало на фронт миллионы солдат в качестве пушечного мяса — без подготовки, без достаточного количества оружия, боеприпасов и приличного обмундирования»[206].

Действительно, в годы войны были не только победы, но и горькие, крупнейшие поражения советских войск. Однако воевать научились. Операция 3-го Белорусского фронта по овладению Кенигсбергом имеет полное право быть отнесенной к тем операциям, где потери удалось свести к минимуму. Несмотря на то что штурмовать пришлось город, заблаговременно подготовленный к обороне.

Данные о потерях в войсках армий, штурмовавших Кенигсберг, подавались ежедневно и после окончания операции суммарно. Как правило, оперативные сведения включали графы о погибших (безвозвратные потери), раненых (санитарные потери) и общий итог.

В частности, по донесениям из армий, за 6 апреля потери составили: в 43-й армии — 197 убитых и 720 раненых; в 50-й армии — 258 убитых и 705 раненых, в 11-й гвардейской армии — 307 убитых и 1452 раненых. Итого за первый день боя армии потеряли 762 человека убитыми и 2877 ранеными[207].

Но чаще всего данные о потерях представлялись по декадам[208]. Потери армий, участвовавших в штурме Кенигсберга, зафиксированы в итоговом донесении штаба фронта (см. табл. 2). Данные приведены за декаду, но, учитывая, что эти армии в первой декаде вели бои только 6–9 апреля, потери, приведенные в табл. 3, можно считать ценой взятия советскими войсками Кенигсберга.

Таблица 3.

Потери войск 3-го Белорусского фронта с 1 по 10 апреля 1945 г. (выдержка из донесения)[209]

Армии	Потери
	убитых	без вести пропавших	раненых	больных	итого
11-я гв.	1 560	156	5 764	363	7 843
43-я	1 236	59	5 224	566	7 085
50-я	710		2 189	237	3 136
Итого	3 506	215	13 177	1 166	18 064

Долгое время в отечественной историографии основным источником о результатах штурма Кенигсберга (потерях противника) было известное сообщение Совинформбюро от 10 апреля: уничтожено 42 тыс. солдат и офицеров противника и 92 тыс. взято в плен[210].

Документальное исследование показало, что на 15 апреля 1945 г. во фронтовую сеть сборных пунктов военнопленных поступило 44,8 тыс. немецких солдат и офицеров. Кроме того, в разведорганах 11-й и 50-й армий еще оставались 5,2 тыс. военнопленных, в армейских и фронтовых госпиталях находилось на излечении около 4 тыс. немцев, вне сети НКВД (на различных работах в воинских частях) начитывалось еще 16,5 тыс. военнопленных. Всего в ходе штурма непосредственно в Кенигсберге было пленено 70 546 немецких солдат и офицеров[211].

К концу апреля 1945 г. появились окончательные данные проверки лиц, находившихся на сборных пунктах и в лагерях военнопленных.

По большому счету 6-10 апреля в Кенигсберге были взяты в плен и задержаны все или почти все немецкие военнослужащие и основная масса гражданского населения, находившегося в городе. Практически была произведена своего рода перепись условного населения города по состоянию на 10 апреля 1945 г. Гражданских лиц было задержано около 28 тыс. человек[212].

По немецким данным, с которыми соглашаются и некоторые российские специалисты, в Кенигсберге перед штурмом находилось от 90 до 130 тыс. гражданских лиц[213], что якобы подтверждает факт гибели во время штурма многих десятков тысяч мирных жителей. Стоит обратить внимание на разброс в данных — от 90 до 130 тыс. Разница в показателях достигает почти 50 %, а это говорит о том, что сведения могут быть произвольными или искаженными с определенной целью. Действительно, сведения коменданта крепости Ляша выглядят по меньшей мере странными. Гражданским и военным властям города вплоть до самого штурма удавалось сохранить систему обеспечения населения продуктами, пусть и при сильно сокращенных нормах. Это позволяет достаточно точно (во всяком случае, со значительно меньшей, чем 50 %, погрешностью) определить численность гражданского населения, остававшегося в городе к моменту штурма. Комендант крепости, конечно же, не мог не знать их количества.