Битва за хлеб. От продразверстки до коллективизации

Потихоньку процесс начали раскручивать по всем сельскохозяйственным регионам, придерживая потребляющие: не ради них эта затея. Впереди шли зерновые районы, ради которых все и начиналось. Именно там были собраны и главные агитсредства в пользу колхозов. Думаете, политагитаторы из центра? Ага, конечно! Лучше всех за новые формы хозяйства агитировал Его Величество.

В то время в СССР насчитывалось около 27 тысяч тракторов. Практически все они теперь были объединены в МТС и тракторные колонны, которых к тому времени на территории РСФСР и Украины насчитывалось уже около сотни – мобилизация техники потихоньку давала плоды. 17 МТС действовали на Северном Кавказе, 17 – в Центрально-Черноземной области, 16 – в Поволжье. Именно они и служили центрами коллективизации. Всего один пример: в Мамлютском районе в Сибири до организации МТС в колхозах состояло 26 % крестьянских хозяйств, а после одного сезона работы станции этот процент подскочил до 88 %. Административным нажимом этого никак не объяснишь, а вот наглядным примером – очень даже просто. То же происходило и вокруг других МТС и колонн – где-то процент коллективизации был выше, где-то ниже, но всегда больше, чем в удаленных от МТС районах.

Группировались коллективные хозяйства и возле успешных совхозов. Что тоже неудивительно – оказывал свое действие пример крупного интенсивного хозяйства. Так, вокруг 14 совхозов Северного Кавказа в 1929 году появилось 125 колхозов, в Пугачевском округе Нижне-Волжского края, где было создано 8 крупных зерновых хозяйств, в концe 1929 года уровень коллективизации был 42,6 %, а в соседних районах – от 9 до 16 %.

В октябре успехи первого рывка выглядели следующим образом[271]:

Это, конечно, крупный шаг вперед – но и осенью никакого рывка еще не наблюдалось. Колхозное движение сдерживалось двумя факторами – дефицитом сельхозтехники и не менее тяжелым дефицитом кадров. Причем с техникой обстояло проще. В ближайший год деревня должна была получить 40 тысяч тракторов. Кроме того, началось строительство двух тракторных заводов с производительностью в 100 тыс. машин ежегодно, двух комбайновых заводов, расширение существующих производств и развитие химической промышленности для производства минеральных удобрений, а заводы тогда строились быстро.

С кадрами было сложнее – с ними и вообще всегда сложнее. Кадры – дело тонкое. Особенно с учетом того, что деревенское население по-прежнему оставалось в массе своей малограмотным. Ноябрьский пленум 1929 года принял решение резко увеличить представительство крестьян, и в первую очередь колхозников, среди студентов вузов и техникумов – но с этого потока отдачи приходилось ждать не один год, тем более, что практически всех будущих студентов надо было пропустить через рабфаки. Вообще опыт ускоренной подготовки квалифицированных кадров из практически неграмотной молодежи сам по себе уникален и достоин всяческого изучения.

Но основная кадровая проблема лежала в другой плоскости. Помните, из-за чего разваливались первые колхозы? От банального неумения наладить учет труда и распределения. Точно по той же причине – из-за неумения организовать работу – мучились и разваливались колхозы первого типа, описанные в письме Медведева. Не так уж много было среди крестьян патологических лодырей, они искренне стремились работать по-новому, но не умели. Для того, чтобы организовать совместный труд, надо знать десятки маленьких секретов, постичь которые вчерашним единоличникам было просто негде. Тем более что практически все имевшиеся на селе умелые «менеджеры» находились по другую сторону баррикады.

Решено было в крупных старых колхозах и совхозах открыть школы по подготовке кадров, при Колхозцентре создать центральную школу организаторов коллективных хозяйств. Но это была, во-первых, капля в море, а во-вторых, теория теорией, но опыт не заменишь ничем.

И вот тогда правительство пошло на очень тяжелый шаг. Несмотря на жуткий кадровый голод в стремительно растущей промышленности, от нее буквально с мясом оторвали 25 тыс. человек, причем не худших, а лучших, с организационным, политическим и производственным опытом, и отправили в деревню – создавать колхозы. Их так и прозвали: двадцатипятитысячники. Этих людей направляли уже не бригадами, а по одному на колхоз, и они, обладая опытом заводского коллективного труда, сразу ставили внутреннюю структуру хозяйств, организацию труда, пресловутые учет и распределение, готовили себе замену и могли уходить. Таким образом, государство сразу убивало двух зайцев, на сей раз равновеликих: получало 25 тыс. пристойно организованных колхозов и столько же квалифицированных управленцев, золотой фонд будущего советского менеджмента. Какая академия бизнеса может позволить себе дать своим слушателям такие тренажеры?