Битва за любовь

Принц Гис лежал на полу лицом вниз, прикованный цепями и магией. Руки и ноги были широко раскинуты и касались краев пентаграммы, начерченной кровью. Некромант был бледен, дышал со страшным свистом, из многочисленных ран толчками выливалась черная кровь и впитывалась в колдовской знак.

— Когда из него выйдет вся колдовская сила, он умрет, — сказал Эдмунд. — Он уже уязвим для стали и прекрасно чувствует боль.

Гис повернул голову набок, с трудом открыл глаза и посмотрел на нас.

— Можно мне задать ему вопрос? — попросила я. Эдмунд кивнул.

Я опустилась на колени, стараясь не задеть линий пентаграммы, наклонилась к самому уху и прошептала:

— Скажи мне! Моран же не умер? Он жив?

Я испугалась, что у него недостаточно сил, чтобы говорить. Но он ответил.

— Не знаю, — прокашлял принц, и взгляд его затуманился.

И я поняла, что на пороге настоящей смерти некромант говорит правду.

— Король-Ворон соврал? Он не видел, как светлые окружили Морана?

— Н-нет… Король хотел замок, поэтому сказал то, что я ему приказал.

Некромант зашелся кашлем.

— Зачем? Зачем ты пытался внушить мне, что он погиб? — прошипела я.

В уголках губ Гиса пузырилась слюна, смешанная с кровью. Неожиданно он улыбнулся, обнажая зубы в страшном оскале:

— Ради тебя, Магда, — прошептал он. — Хотел пощадить твои чувства. Ты бы родила мне наследника. И если бы Моран вернулся, я бы вернул его подарок. Он бы понял…

Я отвесила ему звонкую пощечину, голова принца дернулась.

Меня оттащили чьи-то сильные руки.

— Где он? Где? Куда ты его послал?

Но принц закрыл глаза и больше не отвечал.

Эдмунд достал меч и подошел к принцу.

— Нет! Эдмунд, подожди! Он может знать… Пожалуйста, — запротестовала я.

— Убей его! — закричала Клеа. — Пусть он сдохнет так, чтобы не смог восстать!

— Пора положить этому конец, — сказал маг и замахнулся.

Удар был такой силы, что лезвие со звоном ударилось о камни. Голова принца покатилась в сторону. Зал наполнился криками. Кто-то подхватил голову, чтобы насадить ее на пику.

* * *

Разграбление замка продолжалось несколько дней. Светлые и темные делили добычу, растаскивая богатства принца. А я с замиранием сердца ждала, как Эдмунд решит мою судьбу.

Маг явился поздно ночью. От него ощутимо пахло вином, и держался на ногах он нетвердо.

— Магда, — сказал Эдмунд, устраиваясь в кресле, — сегодня мы отбываем в светлые земли.

Нет. Нет. Нет. Я должна вернуться к сыну. Мой Варрен.

Мир взорвался болью, как будто моя голова разлетелась на тысячу осколков.

— Я отвезу Клеа в свое родовое поместье, где мы поженимся перед ликом Светлейшей, в фамильной часовне. И уже после посетим дворец.

— Пожалуйста, Эдмунд, позволь мне остаться. Ты не понимаешь! Я не могу вернуться назад, — взмолилась я.

Я решилась взглянуть магу в глаза и натолкнулась на задумчивый, изучающий взгляд.

— Да, Клеа рассказала кое-что о том, как ты жила.

Щеки начали гореть. Представляю, КАК именно Клеа могла преподнести.

— Что тебе до моей жизни, Эдмунд? Уже давно горели погребальные свечи. Я умерла для света. Отец отказался от меня, правитель тоже. Никому не было дела до моей жизни. Пусть лучше все останется так, как есть.

Маг кивнул, достал браслет из кармана и принялся перебирать кристаллы. Казалось, это занятие полностью его поглотило. Он пробормотал короткое заклинание, и кристаллы разъединились.

— Я не собираюсь тебя осуждать, Магда, — сказал Эдмунд. — По возвращении мы скажем всем, что вас с Клеа заточили в башне, но относились с уважением и никак не оскорбили. Темные, несмотря на все свое невежество, не посмели опорочить принцессу и ее верную фрейлину. И слухи о том, что некромант взял в жены ее светлейшество, — это дикие выдумки, которые распускают противники короны. Или безумцы. Мне приходилось осматривать двух магов, которые не вынесли тягот военной жизни и вздумали утверждать, что присутствовали при свадьбе Клеа и принца Гиса.

Он выразительно посмотрел на меня.

— Можешь себе такое представить?

Меня царапал его ледяной взгляд. Пугали его напор и уверенность. Раньше в нем не было такой властности.

— Эдмунд… я все понимаю. Но сейчас прошу: давай не будем притворяться.

— Я просто сказал, что ты сможешь выйти замуж и устроить свою судьбу. Хотя… — Он неуклюже дернул рукой, и кристаллы посыпались дождем.

Мы одновременно оказались на полу и какое-то время ползали на коленях, выискивая и собирая камушки. Я сжимала кристаллы с такой силой, что они врезались в ладонь. Если удастся спрятать… скрыть… то, возможно, я смогу бежать.

— Нет, Эдмунд, — я покачала головой, — прошу тебя. В память о твоем добром расположении ко мне. Оставь меня в темных землях, чтобы я могла вернуться к своему сыну. Обо мне вас с Клеа никто не спросит, никто даже не вспомнит.

Отчаяние и надежда боролись во мне, пока маг молчал.

— Хорошо, — неожиданно сказал Эдмунд, — пусть будет по-твоему. Я надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. И не пожалеешь о своем желании остаться.

Не знаю, что повлияло на его решение. Но я возблагодарила силы темные и светлые.