Битва за настоящую разумность

На одной чаше весов оказалась моя личная неуверенность и сомнения, нарушения каких-то бюрократических инструкций. На другой – опустошение планеты варварами, отсрочка рождения космической цивилизации на долгие тысячи двенадцатилеток, новые страдания разумных и полуразумных потом существ, рост вероятности потери целого разумного обитаемого мира. И этим мегапотерям я вполне могу противопоставить мой собственный опыт, в котором сконцентрированы знания альтаирцев, более двух дюжин раз корёживших свою планету, цивилизацию и самих себя, мучительно долго, полмиллиона лет прокладывая, буквально прогрызая путь к свету.

Да в такой ситуации пусть катятся к чёрту любые инструкции – моя совесть не оставила мне никакого иного выбора! Причинить вреда сопоставимо больше, чем вы себе скоро устроите сами, я, в одиночку, просто не смогу, а вот помочь тебе досрочно вытащить твой мир из грязи – попытаюсь.

– И впрямь, настоящий джедай, покрепче многих наших людских недочеловеков будешь, хоть зеленоволосый и оранжеволиций! А что ждет тебя в случае неудачи? Ведь ты, наверное, нарушаешь целую кучу всяких ваших запретов?

– Примерно то же, что происходит в таких случаях и у вас – «разбор полетов». Как метко выразился ваш юморист, наказание невиновных и награждение непричастных. Хотя объективности в таких случаях у нас все же гораздо больше, но мы отнюдь не автоматы, а живые существа с эмоциями, кстати, невероятно близкими вашим, и у нас тоже неудачи никого не радуют, а победителей судят не так строго.

– Значит, ты на наше спасение поставил и свою личную карьеру?

Эмоаура Кнышева благоухала, прямо лучилась добрым юмором, сильным любопытством и дружеским теплом и участием, а вся атмосфера нашей беседы живо напомнила мне мои студенческие годы.

– Мы действуем всегда и только так, при полной и осознанной личной ответственности! А как, и можно ли вообще, устроить всё по-другому, чтобы раса, давая отдельным своим личностям права, знания и все возможности для того, чтобы изменять судьбы иных разумных миров, не превратилась сама снова в стадо скотов?

– Значит, у тебя только на личном счету уже почти три десятка спасенных цивилизаций?

–То, что происходит – всего лишь обучение и ускорение взросления разумных рас-младенцев.

Кнышев: Ну, хоть мы и варвары, но скромность у нас тоже ценится. Дай твои пять, вернее, шесть!– и он протянул мне раскрытую ладонь, универсальный жест всех гуманоидов, принятый также и у землян. Мы скрепили нашу дружбу рукопожатием, и при этом он сказал: А знаешь, мой зеленоволосый друг с Альтаира! Ведь все может получиться! Обязательно получится!–и крикнул – Федор! Иди сюда!

…Пока Кнышев дезомбировал Федю, давая ему чёткие разъяснения, задавая очень точные вопросы, поистине виртуозно возбуждая при этом нужные струны Фединой души, делая все это как-то неожиданно легко и непринужденно, я думал – а может, мне и вообще не надо больше никаких других людей искать?

Из телепередач землян я прекрасно представлял себе, на что хватает способностей среднего земного человека. Передо мной волею, как я тогда думал, случая, сразу оказались уж точно не худшие, и даже далеко не средние представители человеческой расы! Один из них, будучи даже не совсем взрослым, в критический момент первого контакта фактически спас мою миссию, шедшую уже к явному провалу, сумев интуитивно понять ситуацию, сохранить доброту и необычное хладнокровие в условиях, когда «средний» земной подросток задал бы стрекача при первом взгляде на меня или, будь экземпляр посмелее, на всякий случай стукнул бы меня по башке чем-нибудь тяжелым, пока я был в отключке от вони.

Ужас Феди и исходящую от него его вонь я тоже, получается, породил сам. Если бы я сумел вовремя распознать признаки явных генетических отличий, притом, что фактов и времени на их изучение было предостаточно, хотя бы в последний момент проявил разумную осторожность и более мягко вступил в контакт, то вполне мог бы, с учётом моей удачи, избежать испуга Феди. Так что, как говорят земляне, этот гол тоже в мои ворота!

А второй абориген, живя в варварской цивилизации, вместо того, чтобы из страха или простой осторожности сразу выгнать из дома явно чужое зеленоволосое пугало, явившееся неизвестно откуда и для чего, сумел как-то сразу, интуитивно и очень точно все оценить, и проявил поистине удивительное гостеприимство. И этому не смог никак помешать даже самый глупый, хотя и невольный, поступок во всей моей учительской карьере, затронувший его собственного сына!

Он откуда-то знает, что смелое движение в неизведанное, при честном признании и своевременном исправлении своих ошибок, имеет куда более высокую ценность, чем беспомощное топтание на месте из страха перед неведением. И только что, прямо на моих глазах, по моей даже не подсказке, а так – полунамеку, играючи ликвидировал все последствия моей глупости, опираясь только на интуицию, точный анализ ситуации и любовь к собственному сыну, – как будто дезомбирование было для него ежедневной рутиной.