Битва за настоящую разумность

Когда рушился Советский Союз, думалось, что пришла наконец-то очищающая волна, которая смоет накопившуюся грязь и даст новый импульс развития нам всем – жителям страны Советов и людям планеты Земля. Обыкновенный советский человек, такой, как я сам тогда, не мыслил себя иначе как частичкой большой системы- «фабрики»– страны. Благодаря усилиям мощнейшей пропагандистской машины наша страна воспринималась нами как первопроходец в построении лучшего будущего для всего человечества, наш жизненный уклад мыслился как пример для всех, как неизбежный и естественный результат развития любого общества и государства. При этом, в отличие от заявлений современных интерТРЕПаторов недавней истории, мы не воспринимали себя и не были какими-то «незначительными винтиками». Напротив, самой сутью этой системы были самые разнообразные коллективы, отношение между людьми в которых было тепло-товарищеским, отчего жизнь каждого человека наполнялась множеством разных интересных дел при непременном участии простого и естественного человеческого общения, становилась от всего этого разнообразной, уютной и предсказуемой. Даже семью многие воспринимали, как особенный коллектив.

Если не противиться традициям и тому сложившимся жизнеустройству, каждый мог уверенно строить свои планы на многие годы жизни вперед, рассчитав все заранее, и реализовывать их- «претворять в жизнь», как тогда говорили, хотя в планах этих не было обычно ничего грандиозного. Мы, в массе своей, не осознавали тогда, насколько крепко нами всеми владели идеи-«веревочки», за другие концы которых дергали рычажки пропагандистской машины, и без привязи к которым мы, в на самом деле, не мыслили ни себя, ни будущего.

Сначала вожди первого, послереволюционного, поколения власти сами верили в идеалы человека в человеке и, строя общество нового типа, сознательно служили этим идеалам сами и пропагандировали их среди тех, кто еще был человекозверем, пропагандировали с той напористостью, которую можно сравнить разве что с прямым зомбированием. Так образовался несовершенный зародыш общества будущего, который начал жить в окружении человечества настоящего. Для ведения пропаганды была создана могучая идеологическая машина промывания мозгов, которая оказалась столь хороша, что долгие десятилетия потом работала бесперебойно, и все эти годы происходило маленькое повседневное чудо – наши люди в большинстве своем забывали, что они звери, и вели себя друг с другом по-человечески.

Но по мере смены руководителей, включая и тех, кто управлял работой пропагандистской машины, в жизни общества зазвучал диссонанс. Вожди первого поколения не знали, что обществу такого типа необходим совершенно особый, очень эффективный социальный механизм, который отбирал бы в руководство максимально человечных людей, одновременно поставив непреодолимую преграду зверям. Подобные механизмы хоть и были провозглашены, но оказались недостаточно эффективными, и не смогли в нужной степени противостоять традициям, которые соответствовали инстинктам человекозвериного общества, где руководителями всегда становились самые успешные люди-хищники.

Когда в руководстве произошла смена поколения, часть новых людей пришла к власти традиционным для прежнего общества путём приспособленчества и интриг. Это оказались иные по своей внутренней сути люди, «более равные, чем другие», они точно знали – на собственном примере- что человек «на самом деле» не столь хорош. Они, оказавшись у самых истоков работы пропагандистской машины внушения, яснее других понимая суть происходящего, сами оказались внушению неподвластны, и машина, удерживающая человечность во всём обществе, не смогла победить зверя в этой части своих новых повелителей. Среди этой, так называемой, номенклатуры, элиты, чиновничества, комсы- называли их по-разному, не понимая главной сути проблемы- подрастали новые поколения, которые уже с откровенным презрением относились к тем идеалам, которые должны были бы стать их собственными нормами, чтобы они – по долгу службы обществу будущего – продвигали эти идеалы в общественное сознание, поддерживая и совершенствуя машину пропаганды. Только так это общество, изначально поставившее своей целью вывести всех людей, в планетном масштабе, из зверского состояния, могло бы и далее продолжить своё существование.

Но в жизни вышло так, что новая номенклатура так и не смогла подняться до осознания своего места в жизнеобеспечении общества будущего, не поняла необходимости и не создала механизм самозащиты от проникновения в свои ряды идей общества прошлого, по мере смены поколений всё более зверела, превращаясь в примитивного паразита, в то время как могучая пропагандистская машина, год от года слабея и разваливаясь без «ремонта и обслуживания», все ещё продолжала удерживать большинство общества от зверства.