Битва за небеса

— Я же говорю, это вредно. Если пользоваться часто, в мозгу могут возникнуть необратимые изменения, которые в результате приведут к слабоумию. Причём изменения такого рода, что и вся медицинская мощь Пирамиды с ними не справится. За всё, знаете ли, приходится платить. Это универсальный закон.

— Вот чёрт, — сказала Маша. — теперь я сомневаюсь, что этой технологией вообще стоит пользоваться.

— Один раз не страшно, — заверил Оскар. — И даже несколько. Тут главное необходимый перерыв выдержать.

Пока мужчины и Маша вместе с Оскаром углубились в составление и обсуждение списка первоочередных дел (в частности, нужно было решить, как поступить с оставшимися на острове, киркхуркхами) Оля Ефремова отвела Аню в сторонку.

— Ань, я хотела спросить… — щупач замялась, явно испытывая трудности с формулировкой.

— Кажется, я догадываюсь, — помогла ей Аня. — Наверное, хочешь узнать, собираюсь ли я брать с собой Лизу.

— Да. Согласись, это серьёзный вопрос.

— Ты даже не представляешь себе, насколько серьёзный. Это я тебе, как мать говорю. Но спасибо, что спрашиваешь.

— Так… Так что ты решила?

— Честно? Пока ума не приложу. Одно ясно. И с собой брать её нельзя и здесь оставлять не с кем. Не с киркхуркхами же или, что ничем не лучше, с племенем Свема. Которое к тому же вообще неизвестно где находится, и контакта у нас с ним нет. Имеется, конечно, ещё один выход…

— На Землю.

— Да, на Землю. В Россию. Но я там никого не знаю.

— Зато знаем мы. И я, и Маша, и Женька тоже. Я поэтому и решила сейчас с тобой поговорить, что сразу подумала о таком варианте. Мне вообще кажется, что ты не должна с нами лететь. Если мы не вернёмся… Лизе нужна мать, ты это понимаешь?

В глазах у Ани блеснули слёзы.

— Я знаю, — тихо сказала она. — Тут никуда не денешься. Надо выбирать. Или ты спасаешь мужа или будущее своего ребёнка.

— Миша сильный, — сказала Оля. — И он не один. А Лиза, если, не дай Господь, все мы… ты понимаешь… она останется совсем одна. Некому даже будет рассказать о том, кто были её родители и каким делом они занимались.

— Спасали Вселенную, — кривовато усмехнулась Аня. — Ты права, Оля, выбирать тут нечего. Но от этого легче не становится.

— У меня пустует двухкомнатная квартира в Москве, — сказала Оля. — Она у меня в собственности. Плати за коммуналку и живи хоть всю жизнь. Сделаем так…

— Эй, девушки! — позвал Женька Аничкин. — Что там за тайны? Идите к нам, мы уже практически всё решили.

«Одну минуту», — махнула рукой Оля, не оборачиваясь.

— Я уже почти согласна, — промолвила Аня. — Но думаю, что этот вариант стоит обсудить со всеми. Иначе получится нечестно.

— Разумеется. Но мне было важно заронить в тебя правильную мысль, — щупач ободряюще улыбнулась. — И насчёт документов и денег не беспокойся. Мы всё-таки Стражники Внезеркалья, — знаем, как преодолеть эти трудности. И не только эти.

Море штормило. Тяжёлые фиолетовые волны, шли от горизонта к берегу, словно нескончаемые рати. Обычно безоблачное небо укуталось мрачными рваными тучами, между которыми вдали то и дело полыхали короткие яростные молнии. Далёкий гром смешивался с грохотом недалёкого прибоя, и отличить один от другого было не так уж просто.

Впрочем, Координатор лукавил. Конечно же, он отличал. Просто непогода случалась здесь столь редко, что даже средней силы шторм и гроза строили из себя чуть ли не конец света.

Он стал вспоминать шторма и грозы, свидетелями которых был за свою необычайно долгую жизнь.

Да, следует признать, что эти, шумящие сейчас за стенами Замка, не идут ни в какое сравнение с некоторыми из них. Как не может идти в сравнение мелкий и трусливый уличный хулиган с безжалостным и матёрым ночным убийцей.

И всё-таки, шторм — это хорошо. Хоть какая-то смена декораций. Н-да. Не можешь изменить сюжет, смени декорации. Пьесу это не улучшит, но хотя бы отвлечёт часть зрителей от неприятных мыслей о бездарности драматурга и режиссёра (к актёрам претензий нет — они играют то, что им предписано первыми двумя).

Он поднялся с удобнейшего плетёного кресла, подошёл к окну, поднял створки и несколько минут стоял, вдыхая грозовой ветер и стараясь ни о чём не думать. Последнее выходило не очень. В ту пору, когда он был Распорядителем, прежний Координатор не мог понять этих его привычек из прежней жизни, как то: приверженность к нахождению в «низком» материальном облике, любовь к жареному мясу и хорошему вину (гораздо же проще и гигиеничнее получать чистую жизненную энергию из окружающего пространства!) и даже, чего уж греха таить, редкие, но бурные связи с представительницами женского пола различных гуманоидных рас.

Теперь он сам стал Координатором, но его привычки мало изменились. Разве что редкие связи с женским полом стали ещё реже. Вероятно, с силу специфики его нового положения, предполагающего в первую очередь утяжеление несомой ответственности.

Да, ответственность. В бытность его Распорядителем он как-то мало задумывался над тем, что чувствует Координатор, когда на доверенном ему участке вдруг случается, к примеру, та же Воронка Реальностей.