Битва за небеса

Звездолёт Клёнья, живой и невредимый, висел в обычном трёхмерном космическом пространстве на границе ощутимого воздействия гравитационного поля чёрной дыры и ждал дальнейших приказов хозяев. Он плохо помнил, что с ним произошло. А те смутные образы, которые всё-таки задержались в его памяти, осмыслению не поддавались. Не потому, что образы были смутными, а потому, что Клёнья не умел мыслить в человеческом понимании данного слова. Он умел тонко чувствовать и подчиняться командам своих хозяев. В данном случае его хозяевами были люди, которых он на время потерял, а потом снова обрёл.

Почему и как это произошло, Клёнья не знал. Он помнил, что сначала где-то внутри организма возникла нестерпимая тягучая боль, которая заставила его прервать гиперпространственный скачок. После чего был сплошной чёрный провал, затем он куда-то долго полз (ненавистный, тяжкий и крайне болезненный способ передвижения) вместе с двумя существами, которых до этого он нёс в себе, влекомый то ли собственным инстинктом самосохранения, то ли каким-то неодолимым зовом, и потом рядом с ним возник Друг.

От Друга исходило столько любви, спокойствия и умиротворяющего тепла, что Клёнья сразу же доверчиво заснул. А когда проснулся, то снова обнаружил себя в родной стихии — открытом космосе и с хозяевами — людьми — на борту и готовым выполнять привычную работу.

Сидели в кают-компании. За исключением добровольно принявшего вахту Никиты.

— Ну, какие будут соображения? — на правах командора осведомился Мартин.

— У меня одно соображение, — хмуро сказала Марта. — Пить надо меньше.

— Голова болит? — участливо спросила Нэла.

— Ничего не болит. Но я вот сижу и думаю, не привиделось ли мне всё это в пьяном бреду?

— Одно и то же и сразу всем? — приподнял брови Влад. — Маловероятно, если не сказать иначе.

— Хорошенькое видение, где ты самому себе чуть голову надвое не раскроил. — Карсс осторожно дотронулся до темени, на котором алел длинный свежий шрам.

— Это я так шучу, — сообщила Марта. — Расслабьтесь. И дайте кто-нибудь закурить, что ли. А то нервы шалят.

— Все такие, — сказал Дитц, протягивая ей сигареты и закуривая сам. — Не знаю, как вы, дамы, господа, камрады и соратники, а я лично склоняюсь к мысли, что мы с вами побывали в гостях у Господа Бога. Ну, или у одного из его воплощений. Что-то в этом роде. Не знаю, я не теолог.

— Оп-па, — откинулся на спинку кресла Велга. — С каких это пор ты поверил в Бога, Хельмут?

— С тех же самых, что и ты, Саша. Когда мы поняли, что мир сложнее, чем кажется, и люди в нём не самые главные.

— Надо же, первый раз слышу, что верю в Бога. Но в чём-то ты прав, спорить не стану. Бог не бог, но… э-э… существо, которое мы встретили, явно надмирное. Как он там сказал напоследок? Идите и спокойно занимайтесь свом делом?

— Идите и делайте своё дело, — поправил Мартин. — А я займусь своим. В общем-то, известная формула.

— Точно, — кивнул лейтенант. — Известная. Но как-то внушительно у него получилось, я до сих пор под впечатлением, честно. Одно непонятно.

— Счастливчик, — пробормотал Карсс. — Мне так вообще ничего не понятно.

— Это потому, что ты в отключке почти всё время провалялся, — объяснил Валерка. — Пока мы с богом беседовали. Под самогоночку. Знатная, между прочим, самогонка оказалась… — Он глянул на спокойно ожидающего Велгу. — Ох, извиняюсь. Опять я удержу не знаю. Это всё от волнения. А что непонятно-то, товарищ лейтенант?

— Непонятно, почему Бог, обитает в украинской хате, — сказал Велга.

— Да, и впрямь загадка, — усмехнулся Борисов. — Признаться, я сам над этим голову ломаю. Может, потому, что большинство из нас славяне?

— Семеро против шестерых? — быстро подсчитал Мартин. — Невеликое большинство, однако. Нет, вряд ли поэтому. Хиловатая идея, Влад.

— Да и сам не в восторге, — признался аналитик. — Нэла, может, ты знаешь?

— А чего вдруг я? — удивилась Нэла. — Или вы думаете, что, раз фея, то с Богом должна быть на короткой ноге? Разочарую. Не больше, чем вы. Я вообще не уверена, что это был Он.

— Так и мы не уверены, — вздохнул Борисов. — И даже совсем не уверены. Как-то слишком просто всё получается.

— Да какая нам разница? — вопросил Руди Майер с горячностью. — Бог — не Бог, украинская хата или, там, не украинская. Захотелось ему так, вот и украинская. Ну стоял бы там какой-нибудь наш Landhäuser[8], или русская изба, и что? Что бы это изменило? Главное, мы снова живы.

— А разве мы были мертвы? — спросил Мартин. — Неожиданная мысль. Аж мурашки по коже.

— Привыкай, командор, раз уж с нами связался, — серьёзно посоветовал Курт Шнайдер. — То ли ещё будет.

— Вы что, серьёзно, что ли? — обвел глазами отряд Мартин. — Кстати, если говорить о загадках, то лично меня больше интересует, почему там, на первом острове, в заброшенном здании мы нашли только своё холодное оружие и больше ничего.

Ни ответить на вопрос, ни обсудить новую загадку не успели, — на связь вышел Никита и сообщил, что сенсоры Клёньи засекли приближающийся объект явно искусственного происхождения. И, кажется, не один.

— То есть? — осведомился Мартин. — Что значит — кажется?