Битва за небеса

«С днем рождения, товарищ лейтенант!», «Поздравляем!», «С днем рождения, Александр Иванович!» понеслось со всех сторон, и Александр Велга, вглядываясь в обращенные к нему радостные улыбающиеся лица старых и новых друзей, подумал, что решение отметить двадцатипятилетние было, пожалуй, верным.

Впрочем, если б не друг Хельмут, никакого широкого празднования, скорее всего, не случилось бы.

В первую очередь потому, что Саше и в голову не пришла бы мысль устраивать гульбище по поводу прожитой четверти века. Он вообще не привык к тому, что нужно праздновать свой день рождения. Может быть, из-за того, что последние два встретил в окопах на фронте, и они пришлись аккурат на то время, когда думать нужно было не о том, что ты в этот день родился, а о том, как бы тебя в этот день не убили. Если же заглядывать дальше в прошлое, то там обнаруживалась небогатая на развлечения суровая курсантская юность за высоким забором пехотного училища. А перед этим десятилетка в Москве.

Да, пожалуй, только в школьные времена благодаря родителям у него случались правильные дни рождения. С подарками, гостями и накрытым столом.

Но с тех счастливых времен прошло уже восемь лет — настоящая вечность для любого, кто молод. С учетом же двух лет войны и всего того, что случилось с ним и его товарищами после той памятной ночи накануне Курской битвы, — две вечности.

Хельмут Дитц связался с ним по рации ровно десять дней назад в условленное время — девятнадцать часов по московскому и семнадцать по берлинскому.

Примерно за два месяца до этого, когда отряд русских и немцев избавил сначала Россию, а затем и Европу от власти новоявленного машинного разума (остальные части света, следуя их примеру, освободились сами — благо, это было уже не так трудно) и Александр Велга, Валерий Стихарь, Михаил Малышев и Сергей Вешняк решили возвращаться в Подмосковье, боевые товарищи договорились поддерживать постоянную радиосвязь. Что при наличии у них «Ганса» и «Маши» — удивительных полумашин-полусуществ, подаренных отряду Распорядителем, не составляло ни малейшей проблемы. Точное время, как и дни недели — среду и субботу — обговорили сразу и тепло расстались. Думали, что надолго, оказалось — не очень. Хотя, как выяснилось, за эти почти два месяца разлуки успели здорово соскучиться друг по другу.

— «Ганс» вызывает «Машу», «Ганс» вызывает «Машу», — раздался тогда, десять дней назад, в наушниках Велги знакомый голос. — На связи Хельмут Дитц. Прием.

Дальнейший разговор протекал примерно следующим образом.

— Привет, Хельмут. Велга на связи. Как дела, старый хрыч?

— Хе-хе. Хорошо, что ты помнишь, кто из нас старше. Рад тебя слышать, Саш.

— И я тебя, дружище.

— Отвечаю на вопрос. Дела все переделаны, парни начинают откровенно скучать. И я вместе с ними.

— Так уж и все. Вы что, успели за это время снова объединить Германию, не говоря уж о Европе? Что-то мне не верится. Мы вот только-только серьезные переговоры с соседними племенами начали на эту тему, и конца им не видно. Проклятая натура человеческая — однажды вкусивший власти, добровольно от нее не откажется.

— То же и здесь. Просто удивительно, как быстро Великая Германия снова распалась на кучу мелких княжеств. И всякий князек мнит себя по меньшей мере императором Вильгельмом Вторым.

— Это тот, который начал Первую мировую войну?

— И ты туда же. Начитался пропаганды… Если бы не эти высокомерные любители овсянки и жадные лягушатники, все могло пойти совсем иначе. Да и вы, русские, тоже были хороши, если честно.

— Тю на тебя. Опять русские во всем виноваты.

— А, не обращай внимания. Это всё хандра. Говорю же — скучно. Не знаю, как тебе, а мне с парнями во все эти мелкие политические дрязги, которые наверняка не обойдутся без крови, влезать неохота. И даже противно.

— Так и не лезьте.

— Стараемся. Но на нас давят. Мы все-таки здесь сила. Не забывай.

— Забыть об этом трудно. Но нам, наверное, легче, у нас есть Леонид Макарович. Личность вполне самодостаточная и редкая. Власть для него всего лишь инструмент, но никак не повод для самообожания. Мы ему только помогаем, а он нам не мешает.

— Да, Макарыч — достойный мужик. Хоть и бывший журналист. Значит, у вас все хорошо?

— А вы приезжайте в гости, сами увидите.

— Отличная мысль! Я тебя за язык не тянул. Кстати, и повод есть.

— Тебе обязательно нужен повод, чтобы встретиться?

— Не обязательно. Но, тем не менее, он есть.

— И что за повод?

— Очень веский. Тебе, если я правильно помню, через десять дней исполняется двадцать пять лет. Я не ошибся?

— Ни хрена себе, память у некоторых. А ведь и правда исполняется…

Вот так, слово за слово, они и договорились, что Велга организует застолье, а Хельмут Дитц, Рудольф Майер, Курт Шнайдер и Карл Хейниц приедут его поздравить, а заодно и повидаться со всеми.

И теперь весь отряд, а также чуть ли не половина племени Леонида Макаровича и приглашенная делегация Охотников сидели под навесом на свежем воздухе за составленными буквой «П» щедро накрытыми столами.

Вот они, рядом.