Битва за небеса

Впрочем и того, что он помнил, хватило, чтобы до всех дошло: корабль падает туда, откуда нет возврата. Упал — пропал. В прямом смысле. Если уж свет оттуда вырваться не может…

— Так нас там в лепёшку расплющит, что ли? — решил уточнить свою судьбу Валерка.

— Этого никто не знает, — обрадовал присутствующих Влад. — По идее нас вообще на атомы должно размазать гравитационными полями такой силы. Но это именно что по идее. На практике-то никто не проверял. Вы ж не забывайте, что до звёзд наше поколение тоже пока не добралось. Едва-едва с Земли нос высунули.

— Карсс, — обратился к сварогу Велга. — Может, ты что скажешь утешительное про эти чёрные дыры? Ты же у нас опытный космонавт.

— Вряд ли, — откликнулся Карсс Оргом. — Раса сварогов путешествует в космосе тысячи лет, это верно. Но истинная природа чёрных дыр нам до сих пор неизвестна. Это, действительно, самые таинственные объекты вселенной. У нас есть, правда, гипотеза, что чёрные дыры — это именно дыры в прямом смысле слова. То есть, они куда-то ведут, как и всякая дыра.

— Например, в какую-то другую Вселенную, — сказал Борисов. — Да? У нас тоже есть похожая гипотеза.

— Вот-вот, — кивнул сварог. — Гипотез и разных легенд и баек, что ходят среди наших космонавтов по поводу чёрных дыр, много. Фактов мало.

— Что за легенды и байки? — заинтересованно спросил Валерка Стихарь.

— Сейчас это не имеет значения, — покачал головой Карсс. — Как-нибудь потом расскажу.

— Если у нас будет это потом, — буркнул Шнайдер.

— Типун тебе на язык, — сказал Валерка.

— Хоть два, — охотно согласился Курт. — Лишь бы самому целым остаться. Нет, ну что за подлость такая? Летели, летели и — на тебе! — прилетели. Я вообще, не понял, как это получилось— то?

— Сказала же Марта, Клёнья уснул и выскочил из гиперпространства раньше времени, — пояснил Руди Майер. — Или наоборот. Сначала выскочил, а потом уснул. Он и сейчас спит — разбудить не могут.

— Ага, — подхватил Валерка Стихарь. — А Марта не заметила, как это случилось, потому как сама уснула. На вахте. И мы все дрыхли, как убитые. Прямо не звездолёт, а сплошное сонное царство. Этого… как его… Морфея.

— Странно это всё, — сказал Велга. — Я ничего не понимаю в живых звездолётах, но вот наши вездеходы, например, «Маша» и «Ганс», они тоже наполовину живые. Но так себя не ведут.

— В каком смысле? — спросил Влад.

— Они не спят на ходу, — объяснил Александр.

— Это ещё ни о чём не говорит, — покачал головой Влад. — Даже на Земле есть высшие животные, которые умеют спать на ходу. Например, дельфины.

— Брось, Саш, — сказал Дитц. — Ты что, никогда не видел, как люди на ходу спят от усталости?

— Видел, — кивнул Велга. — А что, наш Клёнья так устал, что уснул на ходу? С чего бы это, интересно? Насколько я понял, он перед этим выспался на верхушке Пирамиды чуть не на всю оставшуюся жизнь. И потом, тех, кто спит на марше в колонне, легко разбудить. Да они и не спят по-настоящему. Так, шагают себе машинально в полудрёме.

— А вот лунатики спят по-настоящему, когда ходят во сне, — сообщил Малышев. — У нас в деревне был такой парень. Сеней звали, Семёном. Вставал ночью, выходил на улицу в одних трусах и шёл к реке.

— Купаться?! — ухмыльнулся Шнайдер.

— Ты будешь смеяться, но иногда, и правда, купался. Но чаще всего стоял на берегу, потом возвращался в избу и снова ложился. А на утро не помнил ничего.

— А зимой? — поинтересовался Валерка.

— Зимой на улицу не выходил. По избе шарился. Ну мать его рассказывала. Потом он женился, и всё прошло.

Вяло пошутили по данному поводу и умолкли. Ближайшая перспектива быть размазанными на атомы гравитационным полем какой-то там случайно подвернувшейся на пути чёрной дыры не радовала никого. К тому же явно ощущался недосып.

— Что-то голова у меня плохо соображает после вчерашнего, — сказал Валерка Стихарь. — Поправить бы здоровье десятью каплями, сразу бы жить веселее стало. А то что ж теперь, так и умирать, не похмелившись, советскому разведчику?

— Обычно я против категорически, — сказал Хельмут Дитц. — Но сейчас бы и сам не отказался. По пятьдесят. С чашкой крепкого кофе.

— Мы, кстати, вчера, помню, не допили, — заметила Нэла. — Почти целая бутылка коньяка оставалась початая на столе. Я бокалы и тарелки помыла и убрала, а бутылку не трогала. Где она, интересно?

Присутствующие переглянулись.

— Это я, — признался Свем Одиночка и вздохнул.

— Вот это да, — присвистнул Валерка. — Выпил? Сам? Всю бутылку? Силён, бродяга. Только учти, что ты хоть и Одиночка, но пить в одиночку нельзя. Алкоголиком станешь.

— Я не пил, — сказал охотник. — Я её вылил. В мойку.

— Совсем хорошо, — опечалился Стихарь. — В том смысле, что плохо. Как это — вылил? Это, между прочим, настоящий коньяк был, с Земли доставленный, а не синтезированный! Вот так вот просто взял и вылил почти целую бутылку отличного коньяка?!

— Да, вылил.

— Не, ну ты точно каменный век, — совсем огорчился ростовчанин. — Лес дремучий. Да разве ж можно спиртное, да ещё и такое качественное, выливать!?

— Погоди, Валера, — сказал Велга, — не пыли. Свем, а зачем ты её вылил, можешь объяснить?