Битва за небо

Максим Сабайтис Битва за небо

«…Зимой Россия напоминает текст. Много-много белого пространства, на котором точечками и черточками вычерчены таинственные символы, только на первый взгляд походящие на карту местности. Извилистые, присыпанные сажей тропинки, напоминающие о лабиринтах и минотаврах, грязные дороги, заслуженно считающиеся не то первой, не то второй государственной бедой…

Гости из Японии, с которыми я делился подобными размышлениями, понимающе качают головой. Их культура приспособлена к восприятию иероглифов, а потому даже в этой бытовой топографии они могут видеть какой-то тайный смысл. Когда дирижабли с изображением хризантемы на корпусе разворачиваются над моим домом, я обязательно вспоминаю своего старого друга Асикага Дзиро, который гостил у меня пять лет тому назад.

Удивительная все-таки вещь – дружеское общение так непохожих людей, говорящих на разных языках и дополняющих каждую реплику жестом или взмахом вольта!

Дзиро-доно полагает, что снежное изобилие должно навевать мысли о смерти. Когда мы говорили о погоде, он постоянно цитировал «Хакагурэ» и еще какие-то японские тексты, названий которых я, к прискорбию своему, не запомнил.

Наш суровый климат должен воспитывать в подростках дух настоящих самураев. Этот тезис повторялся с завидным постоянством. С одной стороны, с господином Асикагой нельзя не согласиться. Зимние тренировки на улице всегда отличались повышенной эффективностью. С другой стороны, нельзя забывать и о политике. А с точки зрения человека, увлеченного политикой, речь моего японского коллеги напоминает о проблемах на Дальнем Востоке. К счастью, это противоположный край планеты и Российской империи.

Поделился своими соображениями с Николаем. Ему скоро предстоят экзамены на право ношения меча, а потому еще один урок вольномыслия был не лишним. Николай выслушал мой монолог, выдержал положенную для ученика уважительную паузу и сделал весьма любопытное замечание:

– Россия – это не текст. Россия – это тест Роршаха. Воистину, умом не понять и аршином не измерить».

(Из дневника Поликарпа Матвеевича Архипова, СЭНСЭЯ Мариенбургской психотехнической школы.)

I

Дирижабль с хризантемой на борту, номером 213 на рулевых лопастях и надписью «Мусаши Тайхо», сделанной на пяти языках по сторонам подвешенной снизу гондолы, медленно терял высоту. Из разодранных в клочья газовых камер вырывалась подъемная смесь, насосы, поспешно перекачивавшие газ из поврежденных камер в резервные, неповрежденные, перегревались, выходили из строя, но не будь их – окончательное падение давно бы уже состоялось. Техника работала на износ, длила агонию воздушного корабля, пытаясь дать людям шансы на спасение, хоть какую-то надежду избежать падения в холодные и беспощадные воды Тихого океана.