Битва за Новороссию

Украинизация армии шла повсеместно. Приведу характерный пример: в начале сентября 1917 г. в турецкий порт Трапезунд, занятый русскими войсками в апреле 1916 г., прибыл комиссар Центральной рады Николай Свидерский. К этому времени там уже появились украинские подразделения – курени. И вот с подачи Свидерского в конце сентября 1917 г. началась массовая эвакуация, а попросту бегство солдат-украинцев их Трапезунда в Крым и Одессу. Вместе с ними, естественно, драпали великороссы, белорусы, татары и остальные национальности.

К 1917 г. солдаты на всех фронтах не знали, за что воюют, и стремились домой или, по крайней мере, подальше от передовой. И если для этого достаточно было записаться в поморский, астраханский, да хоть якутский курень, то и туда бы хлынули массы солдат.

Украинизацию армии в районе Киева хорошо описал подпоручик конной артиллерии В.Д. Матасов: «К концу апреля 1917 года в Киеве накопилось много тысяч дезертиров, и их положение не было легким, так как военное командование Киевского округа их “беспокоило”. И вот, в последних числах апреля весь Киев был залеплен плакатами: “Товарищи дезертиры! Все на митинг на Сырце 30 апреля”.

Огромный пустырь против Политехнического Института заполнила многотысячная толпа дезертиров. После выступления большого количества ораторов, оправдывавших свое дезертирство украинским патриотизмом, была вынесена резолюция, предложенная штабс-капитаном Путником-Гребенюком, о немедленном сформировании украинской части в Киеве и немедленном “зачислении на все виды довольствия”. Требование о немедленном зачислении на “все виды довольствия” вызвало “громовое” рукоплескание. Дезертиры во главе с избранным ими командиром полка Путником-Гребенюком направились к дворцу (где в это время помещались исполнительные комитеты) и заявили требование признать их “Первым украинским имени Богдана Хмельницкого полком”.

Центральная рада вынесла резолюцию: “данную группу солдат признать полком и считаться с этим, как с фактом”. Совет солдатских депутатов стал на другую точку зрения и категорически воспротивился такому способу создания украинской армии.

После длительных переговоров и совещаний, к которым были привлечены генералы Брусилов и Керенский, дезертиры восторжествовали, и был признан факт сформирования этого первого полка украинской армии, но с оговоркой, что не все дезертиры, объявившие себя полком, будут таковыми признаны, а из их среды будет отобран только кадр полка, который в дальнейшем будет пополняться только добровольцами, не обязанными военной службой, а все же остальные должны быть отправлены на фронт. Но оговорка эта не удалась: все, не попавшие в кадр полка, попросту разбежались и на фронт не поехали.

Полк же продолжал формироваться, не двигаясь из Киева и пополняясь не добровольцами (таковых среди “сознательных украинцев” не нашлось), а исключительно дезертирами. Удобно расположившись в казармах, полк рос как на дрожжах, ежедневно увеличивая требования довольствия, не нес никаких караулов по гарнизону и не помышлял ни о каком фронте. Это была какая-то никого и ничего не признающая “Сечь Запорожская” в центре Киева, которая бездельничала, митинговала и пьянствовала, разлагающе действуя на другие части.

Вскоре сам полк арестовал своего командира-основателя “Украинской Армии” штабс-капитана Гребенюка и доставил его под конвоем в распоряжение командующего войсками Киевского военного округа. Оттуда, в сопровождении одного офицера Гребенюк был отправлен на фронт, где след его потерялся. Тронуть “Богдановцев” никто не смел, ибо они находились под особым покровительством Центральной рады и всякое действие против них рассматривалось как “контрреволюционное” и “антиукраинское”.

Пример “Богдановцев” был заразителен, и вскоре в Киеве сформировался еще один такой же полк – “имени гетмана Павла Полуботка”. Как и “Богдановцы”, он о фронте и не помышлял, но зато принял активное участие в попытке захватить большевиками власть в Киеве, в дни большевистского восстания в Петрограде. Возникновение этого второго полка “украинского войска” очень характерно для того времени и достойно авторитету властей. В ночь на 5 июля группа украинцев-солдат, около 5 тысяч, находясь на распределительном пункте, назвала себя полком имени гетмана Полуботка, захватила арсенал, вооружилась и поставила караулы около двух государственных учреждений.

От государственных зданий и из города они были изгнаны, но расположившись в с. Грушки, организовали своеобразную дезертирскую Сечь. Попытка привести их к повиновению силой первого полка – “Богдановцев”, не увенчалась успехом, так как значительная часть “Богдановцев” перешла на их сторону. Власти, тем не менее, снабжали их всем необходимым и пытались “уговорить”. Центральная рада вынесла грозную резолюцию: “призвать товарищей солдат, которые живут в Грушках, к национальной гражданской дисциплине”. Подстрекаемые двумя прапорщиками-дезертирами (Майстренко и Гузиенко), “полуботковцы” не хотели никому подчиняться, а только предъявляли требования увеличения довольствия.