Битва за опиум (Они называют меня наемником - 4)

Наемника толкнули в темя. Фрост успел разглядеть сапоги: пару высоких русского образца - хромовых, тщательно вычищенных сапог. Один из них дернулся и злобно пнул Фроста в висок - с той самой стороны, куда ранее угодил винтовочный приклад...

Целое ведро ледяной воды обрушилось на лицо наемника. Фроста бесцеремонно подняли, снова поставили на колени. Теперь поневоле пришлось уставиться в землю: при любой попытке шевельнуть головой в глазах темнело. Удобнее казалось опереться подбородком о грудь.

- Вот они, империалистические наймиты, задумавшие подлое покушение на мою жизнь, - прозвучал другой голос. - Поразительно, до чего глупы и неосмотрительны американские головорезы!

Фрост автоматически отметил: в данном отдельном случае критику надлежит признать справедливой.

Его ухватили за волосы, дернули, заставили поглядеть вверх. Желтая косоглазая физиономия. Старая, но решительная и воинственная. Физиономия немного приблизилась и прошипела:

- Я генерал Чен. А ты - капитан Фрост, главарь наемных убийц. Тебя отведут в город, некоторое время - весьма короткое - продержат под замком, а потом обезглавят. Ибо так поступает мой народ с убийцами! Женщина, правда, очень хороша собою... Но я не стану ею пользоваться. Есть некий араб, мой знакомый. Он содержит целый гарем похищенных европейских красавиц. И твоя подружка принесет нам не меньше двадцати пяти тысяч долларов! Придется, конечно, чуток помыть ее... Наложницу ждет восхитительная жизнь - разумеется, пока она молода, и покорна желаниям повелителя. Мой араб чрезвычайно требователен, однако и учитель прекрасный!

Чен засмеялся.

- Ведь мы с вами разумные люди, капитан. Веселее, не огорчайтесь! Я уверен: девочка будет примерной ученицей и не скоро пожалуется на скверное обращение.

Генерал еще сильнее запрокинул голову наемника.

- Когда вас казнят, черепа ваши послужат хорошим украшением городских ворот. Ну, а тела бросим собачкам. Вы, должно быть, любите животных? Значит, не станете возражать, если их сытно покормят.

Говорить, когда рот забили здоровенным кляпом, разумеется, немыслимо. Но во взоре Фроста, по-видимому, сверкнула такая ненависть, что Чен закатил наемнику сокрушительную оплеуху, плюнул ему в лицо и разжал пальцы.

Фрост встретил умоляющий взгляд Сандры. Девушку заталкивали в лендровер. "Спаси меня или убей!" - говорили ее глаза. Ни того, ни другого, с горечью подумал Фрост, уже не получится...

Посреди горной дороги изо рта Фроста вынули кляп, а на шею накинули веревочную петлю. Другой конец веревки обмотали вокруг бампера генеральской машины.

Скрученные таким же манером, и тоже привязанные к лендроверу Лундиган и Густав стояли поблизости. На головы им натянули черные мешки. Солдаты приволокли два чурбана, имевших едва ли не по футу в поперечнике, подвесили их по обеим сторонам перекладины, пропущенной сквозь локтевые сгибы главного пленника.

Ослабевший, измученный Фрост опять повалился на колени, пригнетаемый к пыльной дороге увесистыми бревнами.

- Подымайся, американец. Или ты сам пойдешь за машиной генерала Чена, или тебя потащат на аркане... Можешь вползти в город на коленях - тут недалеко, всего километр.

Офицер засмеялся и сделал знак. Один из солдат приблизился, смачно плюнул Фросту в лицо. Гогоча, натянул на голову капитану черный мешок.

Фрост почувствовал, что вот-вот рухнет навеки. Плотная ткань облипала рот и ноздри при каждом новом вздохе. Он услыхал выкрик Густава: "Босс!" Потом раздался тупой, видимо, нанесенный прикладом, удар.

Громадный немец взвыл от непереносимой муки.

Заработал автомобильный мотор. Фрост попытался встать, но бревна тяжко висли по бокам и не давали распрямиться. Внезапно капитана дернуло, швырнуло вперед, шею пронизало адской болью. Несколько мгновений Фроста полузадушенного, теряющего сознание, волокли по дороге, потом лендровер затормозил. Наемник смутно почувствовал, как чьи-то руки рывком подымают его.

- Не можешь идти - ползи на коленях, сволочь! Или удавись! А мы поедем очень медленно, чтоб не сразу подох!

Секунду-другую Фрост всерьез намеревался упасть и, стиснув зубы, дожидаться нелегкой, но, судя по всему, сравнительно милосердной гибели. Потом вспомнил о Сандре, опять попытался встать, снова услыхал рев двигателя...

Под xoxoт и улюлюканье китайской солдатни, капитан Генри Фрост начал передвигаться на коленях за тронувшимся лендровером, волоча два тяжелых чурбака.

- Шевелись, американец, - велел офицер. Новый взрыв гогота. Лендровер прибавил оборотов.

Фрост слыхал рассказы о подобных страданиях, однако не предполагал, что придется вытерпеть их самому. Штанины обратились в лохмотья через десять минут, а кожа на коленях и лодыжках - примерно через пятнадцать.