Битва за Рим

– Посмотрю, когда подадут лошадей, пора в путь! – ответил я.

Со стола хотел подняться Рут, но я покачал головой. Не стоило привлекать к себе ненужное внимание. Пусть мальчишка думает, что мы не торопимся уходить, а вполне мирно продолжаем трапезничать. Для принятия решения ему потребуется время, за это время мы покинем заведение Гая Арта без лишнего шума. Мы сидели за столом несколько часов подряд, мышцы забились, и я чувствовал, как приятно растекается по телу тепло. Косясь на подсобку, я последовал к дверям, ведущим во двор, там располагались стойла. Но не успел я пройти и половину пути, как дверь открылась, в зал вошел младший Гай Арт, который, почесывая макушку, буркнул:

– Лошади готовы.

Я обернулся к столу, где сидели мои ликторы.

– Уходим!

Гладиаторы недовольно загудели, подняли напоследок чаши с вином, чтобы чокнуться с Кагатом, после выпитого оказавшимся разговорчивым парнем, поднялись из-за стола и забрали с собой провиант вместе с так и не тронутым поросенком. Казалось, никому из солдат, пришедших в это утро к Гаю Арту, не было дела до того, что мы покидаем таверну. Две контубернии, пришедшие позже контубернии Кагата, вовсе объединили столы в один и продолжили совместный пир, выпивая и играя в кости. Однако не успел я облегченно выдохнуть, как со стороны подсобки раздался спокойный голос Гая Арта-старшего.

– Тебя зовут Спартак?

Я оглянулся. Рядом с бледным, скорее даже белым от гнева хозяином заведения, державшим в руках меч, стоял тот самый мальчишка, который все это время не сводил с меня глаз. Я услышал, как захлопнулась дверь за моей спиной. В следующий миг на мою голову обрушился страшной силы удар. Били чем-то тупым и тяжелым, желая свалить меня этим ударом с ног.

* * *

От удара в глазах помутнело. Колени подогнулись, по инерции меня отбросило вперед, на один из столов в гостевой комнате, который волей случая оказался пустым этим утром. Возможно, это, наряду с моей чугунной черепушкой и слабым ударом бьющего, спасло меня в тот миг. Окажись враг прозорливее, и бессознательное тело наверняка бы уже лежало на полу у выхода из таверны. Я перевернул стулья, опрокинул стол, пытаясь поймать равновесие, но не устоял на ногах и рухнул на пол. С силой зажмурился, пытаясь прийти в себя. В висках застучал пульс, поэтому я не слышал, что происходило вокруг. Я попытался выхватить меч, но рука после пропущенного удара скользнула по воздуху. Вестибулярный аппарат восстановился не сразу. Прошли какие-то мгновения, но мне казалось, что минула целая вечность, прежде чем я собрался в кулак, нащупал ножку перевернутого стола, буквально вслепую выставил его перед собой, словно щит. Реальность обрушилась на меня, будто гром, в голове словно переключился какой-то выключатель.

– Поганая скотина…

Слова принадлежали хозяину заведения Гаю Арту, старшему. Щурясь, всматриваясь сквозь постепенно проясняющуюся пелену, я увидел приближающиеся ко мне силуэты. Арта-младшего я узнал по его животу, а Арта-старшего по широким плечам. Отец держал в руках меч и всерьез намеревался прикончить меня, тогда как его нерасторопный сынок был вооружен ножом, который он перекладывал из одной руки в другую. Пятясь, я врезал ногой по столу, который отлетел в старшего Арта, угодив ему в область паха. Хозяина согнуло пополам, он скривился и пуще прежнего заверещал благим матом. Арт-сын, понимая, что я прихожу в себя ударил ножом. Боковым зрением я заметил осколки кувшина, разбросанные под ногами повара. Должно быть, кувшином незадачливый сынок ударил меня со спины. Я схватил первый попавшийся под руку стул, ударил наотмашь, попал Арту по коленной чашечке. Рука потянулась к мечу, и в следующий миг я выхватил гладиус. Острое лезвие вспороло повару, который так и не стал лукулловским легионером, брюхо, к коленям Арта вывалились кишки. Отец, наблюдавший за всем этим со стороны, взревел:

– Раб, я убью тебя!