Битва за Рим

На какой-то миг мне захотелось придушить ликтора собственными руками. Я, как и он, был в Беневенте впервые и не знал, куда могут завести тропы города, а уж тем более понятия не имел о потаенных лазейках, ведущих за городские стены. Но, как известно, дорогу осилит идущий. Мы медленно продвигались вдоль оживленной улицы, стараясь ничем не выделяться из массы горожан, как и все толкаясь, чтобы пробраться через толпившихся у лавок покупателей, получая точно такие же толчки. Никто не церемонился, и, похоже, никому из этих людей не было дела до того, что происходило на выезде из города прямо сейчас. У каждого из беневентцев была своя жизнь, пусть маленькая, но своя. Проблемы города казались им чем-то далеким, имеющим мало общего с их настоящим. Впрочем, я не исключал, что слухи о появлении мятежников в городе и весть о жестокой расправе над контуберниями городской стражи в каупоне Гая Арта еще не успели добраться в этот район. Беневент был достаточно крупным городом, каждый житель которого был с головой погружен в свои собственные проблемы. Впрочем, сложившаяся ситуация только играла нам на руку. Лично я видел в происходящем тактическую безграмотность Лития Арта, который отчего-то не стал объявлять в Беневенте комендантский час и не пустил по улицам города патрули. Впрочем, начальник караула вполне резонно считал, что мы заперты на перекрестке.

С этими мыслями я резко повернул на показавшийся впереди переулок, ответвлявшийся от главной и петлявший между домов. Ликторы свернули следом. Не оглядывались, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, но видя, с каким безразличием на лицах снуют туда-сюда горожане, я понимал, что никому из беневентцев нет совершенно никакого дела до нашей небольшой группы. Узкий переулок уходил вниз, после чего вновь разветвлялся.

– Куда мы идем? – вновь спросил Нарок, который мало того, что чувствовал себя не в своей тарелке, вынужденный прятать клинок под складками тоги и плащом, так еще и терялся в догадках относительно наших ближайших перспектив.

В ответ я покачал головой, приложил к губам большой палец. У стен тоже могли быть уши, дома здесь находились на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Не хотелось, чтобы наш разговор был подслушан. Любителей нагреть ухо, извратить услышанное и получить лишнюю монету в Беневенте, как и в любом другом городе, было хоть отбавляй. Мы свернули на следующую точно такую же узкую улицу, где встретили в усмерть пьяного горожанина, сидевшего у стены и проводившего наш отряд отреченным взглядом. Рут было остановился рядом с ним, возможно, желая спросить у того, как добраться до городской окраины, но на гопломаха лишь уставились два ничего не выражающих глаза. Пьяница что-то невнятно пробурчал и уронил голову на грудь. Жулики и воры, которых я рассчитывал встретить на городских задворках, решили залечь на дно. Уж до кого, а до них, несомненно, добрались вести о переполохе среди городской стражи. Приходилось рассчитывать на свои силы, я решил, что разумнее всего будет двигаться в одном направлении, поэтому шел к северу. Мы огибали узкие, почти что безлюдные улочки, изредка перекидывались пустыми, ничего не значащими фразами. Я нервничал, понимал, что время поджимает, а Тукран вряд ли сумеет долго водить начальника караула за хвост. Соли добавлял Рут, настроенный крайне скептически.

– Он не справится, Спартак, – покачал головой гопломах. – Тукран еле стоит на ногах, что он сделает?

– Он сказал, что сумеет их задержать, у меня нет оснований ему не верить, – отрезал я.

– Может, тебе невдомек, что он не в себе? – Рут покосился на меня. – Нам следовало остаться и обсудить, что он будет делать и как, а не бросать его!

– Уж извини, времени в обрез! А я имею дурную привычку верить своим людям!

– У него жар, с дуру еще не то можно наплести! – всплеснул руками гопломах. – Тоже мне!

Я уже в который раз заставил себя завернуть спор. Возможно, гопломах был прав, я совершил промах, когда поверил Тукрану на слово, не убедившись, что за словами ликтора стоит план, но что было говорить об этом теперь? Поворачивать назад поздно, время не повернешь вспять, ничего не изменишь. Оставалось надеяться, что Тукран, словам которого я поверил от начала и до конца, приберег в кармане козырь, а не бросал в воздух высокопарные фразы. Я не хотел, да и не имел права перекладывать на плечи своего ликтора ответственность за судьбу восстания, но как бы пафосно это ни звучало, Тукран сам взвалил эту ответственность на себя. Не придумай ликтор ничего, так все пропало. Возможно, именно эта мысль не давала покоя Руту. Что если гопломах подсознательно видел большие шансы в прорыве через заставу стражников на пресловутом перекрестке на въезде, а уж только потом заботился о судьбе нашего брата?

С такими мыслями я свернул в еще один переулок, коих за нашей спиной осталось не меньше дюжины. Мы с Рутом, зацепившись языками, немного отстали от идущих впереди Митрида и Нарока, поэтому первым на новый переулок вступил Митрид. Ликтор вдруг остановился, попятился, вскинул руку.