Битва за Санта-Барбару

Русский богатырь около экрана неуклюже водил световой точкой по таблицам, периодически комментируя оригинальные софтверные решения. Алёна и Алекс действительно воспринимались как единое целое, говорили по очереди, не перебивая, но дополняя друг друга. Ровно через тридцать минут, немало удивив публику такой неслыханной пунктуальностью, так как обычно Марго приходилось по два-три раза напоминать выступающему, что время истекло, Урбанова произнесла заключительную фразу:

– Благодарю всех за внимание, – и заполучила радушные аплодисменты. – Вопросы, замечания, комментарии? – спросила она устало, внезапно почувствовав себя полностью обесточенной, будто ее кто-то изнасиловал. – (Странно, вопросов еще не было, а я уже как мертвое тело. Живот разболелся, пупок ноет… странно… – и постаралась взять себя в руки).

На несколько секунд в зале воцарилась тишина.

– (Перемалывают), – одновременно догадались Алекс и Алёна.

Лукас сидел безучастно, отвернувшись к горам, чем вызывал у всех недоумение.

Наконец посыпались вопросы, поровну и умные, и глупые:

– На какую аудиторию это рассчитано?

– Тестировали ли вы свою систему в реальных школах, и каковы результаты?

– На чем написан софтвер, и сколько десятилетий заняло соорудить всё это?

Время вопросов и ответов заканчивалось. Собравшиеся в зале были приглашены на ужин в дом Марго, однако народ не успокаивался, переходя то в дискуссию, то в откровенный спор, то опять в плавную беседу.

Вдруг Лукас отвлекся от горного пейзажа и вышел к доске, бросив на ходу:

– Хорошо бы такую же штуковину, как у Алекса, соорудить для «Виртуальной Земли».

Алёну сразу же резануло, что он не упомянул ее имени. Ведь автором идеи была она.

Британец встряхнул головой, глаза засияли, и он стал похожим на трехлетнее создание, только-только начавшее познавать мир вокруг.

Забыв про мимолетную обиду, Алёна потекла:

– (Еще мгновение, и я растворюсь… Господи, чудо какое. Это же надо, так сиять изнутри! Просто озарил всё вокруг, хоть свет выключай. Нет, выключать не надо, а то не устою).

Взяв синий фломастер, лидер одного из крупнейших в этой научной отрасли проектов принялся хаотично рисовать и писать на белой поверхности доски. Все дружно загрустили, понимая, что сейчас он «накормит» их очередной никому не понятной белибердой вместо ужина. Не обращая внимания на зал, будто его и вовсе не было, Лукас продолжал бурчать себе под нос, всё больше и больше увлекаясь ходом собственной мысли. Пространство для «изливания» мыслей он использовал беспорядочно, то и дело перекрывая новыми пометками уже начерченное ранее.

Поначалу Алёна никак не могла вникнуть в его британский акцент. Толкнув Алекса в бок, прошептала:

– Попереводи, а?

Предложение удовольствия не вызвало, но он подчинился и стал шептать ей на ухо.

– Всё-всё-всё, врубилась, – остановила она мужа, направляясь к выступающему.

Лукаса несло. Необычные символы строчили пулеметной очередью, едва успевая за густым потоком его идей. Урбанова встроилась в соло британца и с энтузиазмом принялась хозяйничать рядом с ним зеленым мелком.

– Хм, это интересно… А я с этой точки зрения не рассматривал… Что ж, можно и попробовать, – бормотал Лукас, затягивая ее энтузиазм в новую тему.

– Они нашли друг друга, – зашептала Марго. – Давайте потихоньку закругляться и перемещаться ко мне. Боюсь, что мой муж заждался, лед тает, вино становится теплым.

По американской традиции такие коллективные вечеринки назывались potluck. Каждый приносил пару блюд, и все дружно угощались, стоя вокруг большого стола или прогуливаясь по дому.

Обнаружив, что участники заседания расходятся, Лукас поднял брови. Зависла тишина, народ застыл на долю секунды и неохотно вернулся на покинутые места. Тот же невозмутимо повернулся к залу спиной, дописал пару формул, объяснив Алёне последнюю запись. Предложил ей кресло, сел сам и тихо обратился к залу:

– Полагаю, в следующий раз мы соберемся в Санта-Барбаре и обсудим все детали совместимости наших систем.

– На какое время вы хотите назначить новый семинар? – услужливо спросила Марго.

– Мне удобно в конце мая, – безапелляционно заявил Лукас.

– В конце мая всем удобно? – обратилась к аудитории ведущая.

Алекс и Алёна удивились, обратив внимание на дружные кивки согласия от каждого участника. Обычно процедура уточнения даты следующей «сходки» ученых бывала затяжной, с множеством корректировок постфактум.

На этом Лукас потерял какой-либо интерес к присутствующим и быстрым шагом направился к выходу, задержавшись на минуту около Алекса.

– Мне понравилась ваша работа. Можно обсудить сегодня вечером. Сейчас я должен идти, надо переодеться к ужину, – подхватил портфель, подчеркнуто вежливо распрощался с Кэрролл, обладательницей уморительно звучащей для русского уха фамилии – Мандука, и резво выбежал из зала.

– В этом весь Лукас, – Марго дала понять окружающим, что всё в порядке.

Выскочив на лестницу, Лукас козликом поскакал вниз, лихо перепрыгивая через ступеньки и рассуждая на ходу: