Битва за систему Дайнекс (СИ)

— Ну а теперь будешь на моем, прям круиз по камерам у тебя приключился! — захохотал пират, радуясь собственной шутке. Он подошел ближе к Такате и стал придирчиво ее изучать, даром что не принюхиваясь. Потом протянул руку к ее груди.

— А эти настоящие? Или тоже протез?

Это, конечно, было ошибкой. От звука пощечины, отвешенной ему Такатой, кажется, зазвенели стены. От неожиданности пират замешкался с ответом, но всего на секунду. Почти сразу же Таката отлетела в стенку от мощного удара в лицо и там упала. Похоже, без сознания. Я неосознанно, скорее, на рефлексе попытался вывернуться из рук своего конвоира, но тот был тоже не лыком шит и держал крепко и умело. Бруддер наклонился над лежащей без сознания Такатой и пару раз шлепнул ее по щекам, пытаясь привести в сознание, но безуспешно. Недовольно потирая припухшую от удара щеку, пират снова подошел ко мне.

— Значит так, малахольные! — рявкнул он. — На первый раз прощаю. Пока посидите оба камере и хорошенько подумаете. А вот когда придем на место, вам придется постараться, чтобы убедить меня в том, что вы можете быть мне полезны. Иначе, ей богу, девку продам в бордель, а тебя выкину в шлюз подышать вакуумом!

Я снова промолчал, но пират, похоже, больше не ждал от меня ответа. Он просто вызвал по интеркому своих помощников, которые оттащили меня и все еще не пришедшую в себя Такату в помещение гауптвахты.

В отличие от эсминца, где на эти цели предусмотрено целых четыре каюты (две шестиместных и еще две поменьше — на одного-двух заключенных), на корвете гауптвахта всего одна, и это традиционно небольшая каморка три на четыре метра с кроватью, открытым санузлом и крохотной раковиной. В данном случае, правда, кровати не было. Вместо нее на полу валялись два армейских матраца, на которые нас и швырнули конвоиры. Как только захлопнулась дверь, я подошел посмотреть, как дела у альтаирки. Да уж. Досталось ей не слабо. Вся левая половина лица наливалась синевой, глаз заплыл. Удар у этого Бруддера поставлен отлично. Рассечения нет — и то хорошо. Хотя красоткой Такату теперь вряд ли кто назвал бы. Долго валяться без сознания, насколько я помню, весьма вредно для здоровья, так что, я взял у раковины полотенце и, намочив его в ледяной воде, аккуратно приложил к лицу девушки. Как только холодная ткань коснулась лба, она пришла в себя.

— Хромов, скажи мне, что я напилась, и это все мне приснилось, а мы все еще в медблоке, — попросила Таката, увидев мое лицо над своим. Голос звучал жалобно.

— О том, как ты пистолет мне к затылку приставила, в этом сне был эпизод?

— Значит, не приснилось, — с грустью констатировала Ниоки и осторожно потрогала себя за уже изрядно опухшее лицо. — Какие новости? Что я пропустила?

— Если совсем коротко, то тебя обещают продать в бордель, а меня выбросить в шлюз, если не объясним мистеру Бруддеру, чем мы ему можем быть полезны, — сообщил я.

— Ну, похоже, в моем случае разница только местоположении борделя. Либо здесь, либо где-то ещё, — жестко усмехнувшись, сказала Таката. — Не думаю, что от меня им другая «польза» понадобится.

Таката вдруг как-то загадочно посмотрела на меня здоровым глазом:

— А помнишь, я просила пристрелить меня? Сейчас, ясное дело, пистолета у тебя нет, но ты ведь сможешь аккуратно свернуть мне шею?

Предложение было соблазнительным. Еще час назад я бы, возможно, даже согласился. Но сейчас это выглядело настолько нелепо и глупо, что я даже не смог воспринять всерьез ее идею.

— Да что за нездоровая тяга к суициду, стар-коммандер? — с деланным возмущением спросил я. — Мы пока что живы, а значит, нельзя сдаваться.

Таката села, прислонившись спиной к стене, и стала аккуратно ощупывать место удара, периодически морщась то ли от боли, то ли от осознания размеров синяка.

— Вот именно, что пока что… — в этом месте она вздохнула. — Тебя-то хоть в шлюз выкинут, а мне, похоже, несколькими минутами боли не отделаться.

— Да ты, я смотрю, прямо кладезь оптимизма, — все еще пытаясь поддерживать шутливый тон ответил я. — Похоже, других вариантов тебя взбодрить не остается. Извини.

До того, как Таката что-то успела ответить, я быстро взял ее рукой за затылок и, слегка притянув ее лицо, наклонился к ней, обнимая второй рукой за талию.

Со стороны это выглядело будто я ее поцеловал. В общем-то, Таката расценила мои действия точно так же и даже робко уперлась рукой мне в грудь, не столько пытаясь остановить, сколько обозначая сопротивление. Я дотянулся губами до ее уха и тихо прошептал:

— Тут камера над дверью. Подыграй немного. Обними меня за шею и слушай внимательно.

Таката мгновенно все поняла и через секунду уже обвила меня обеими руками, крепко прижавшись всем телом. Такой энтузиазм чуть не сорвал весь план, потому что спокойно изложить свои мысли, когда к тебе прильнула молодая красивая девушка, оказалось сложнее, чем я думал. Когда мне, все же, удалось обуздать инстинкты, я, как мог тихо, изложил ей свою идею.