Битва за систему Дайнекс

В камере повисла долгая пауза. Альтаирка сначала смотрела в пол, явно пряча глаза и не желая показывать свою… слабость? Печаль? Я не стал ей мешать и тоже молчал, ожидая, когда она придет в себя. Впрочем, ждать долго не пришлось, уже через пару минут Таката резко вскинула голову и снова посмотрела мне в глаза — только сейчас, когда ее лицо было всего в полуметре от меня, я разглядел, почему ее глаза казались такими огромными: разрез по нижнему краю изгибался, открывая необычно большую часть глазного яблока, придавая взгляду слегка наивное и в то же время лукавое выражение. Интересно, каким образом генетикам удалось отловить такую редкую мутацию да еще и закрепить ее в генах так, чтобы ребенок точно рождался именно с нужной формой век? Это ж стоит, как дюза от космолета. Если ее родители могли себе позволить подобное, то зачем отдавать ее во флот, а не, скажем, в институт художественных искусств, или как там такие заведения на Альтаире называются?

— Цель вашего визита, капитан? — деловой тон Такаты вернул мои убежавшие вдаль мысли обратно к реальности. — Вы же явно не за тем, чтобы сообщить мне эту новость, явились.

Голос альтаирки был твердым, хотя мне показалось, что все-таки в нем были грустные нотки.

— Конечно, стар коммандер, — сказал я и поудобнее устроился на табурете. — Вы, разумеется, помните печальный инцидент с мистером Фрейзером. Я хотел его обсудить.

Таката удивленно подняла левую бровь и как-то неприятно улыбнулась.

— Вы снова хотите обсудить эту историю? Я полагала инцидент исчерпанным. Или у вас есть какое-то предложение?

Она неожиданно подалась вперед и оказалась очень близко ко мне, в нос ударил тонкий аромат какого-то явно дорогого парфюма с легкими цветочными нотами. Запах был, вроде, знакомым, но определить его я не смог.

— Я так понимаю, вы не хотите сдавать вашего громилу под трибунал, — тихим голосом практически прошептала она, — это испортит образ блестящего командира…

Надо признаться, Таката своей неожиданной проницательностью спутала мне план разговора, и я как-то даже растерялся.

— Кхм… Ну, в целом, да, вы правы, — я ответил сипло из-за внезапно пересохшего горла, — это было бы… неправильно. Я собираюсь предложить ему написать рапорт по собственному, как только доберемся до станции.

— Отличный план, — Таката неожиданно встала с табурета и пересела на кровать, — только теперь я обратил внимание, что все это время ее ладонь лежала поверх моей, — а что от меня нужно? Я так полагаю, умолчать об этом инциденте на допросе в СКО?

— Ну, в общем-то, да, — я пытался собрать в кучу разбегающиеся мысли. Зачем она это сделала? Что вообще происходит? Альтаирка явно владела инициативой, будто это не я тут капитан корабля, а она пленница, а наоборот.

— Мисс Таката, вы совершенно правы. Именно о такой услуге я пришел вас попросить.

Альтаирка озорно и откровенно весело посмотрела на меня из-под упавшей на глаза челки.

— Капитан, а какой мне резон идти вам навстречу? Вы захватили меня в плен, уничтожили мой корабль, ваш подчиненный пытался меня изнасиловать. А теперь я должна оказать вам услугу? — девушка сделала театральную паузу. — Ну да, ну да, я благодарна вам за то, что вы не дали ему это сделать, но, боюсь, этого недостаточно для такой серьезной просьбы. И если вам больше нечего предложить, то я, пожалуй, откажусь.

Она закончила свой монолог даже с намеком на печаль в голосе, будто и впрямь искренне сожалела о своем отказе.

«Вот же стерва какая, — с досадой подумал я, — ну а сам-то — тоже дурень. Ну с чего ты решил, что вражеский офицер пойдет на какие-то сделки? Потому что у нее милая мордашка? Боже, какой же я идиот! Да у этой мордашки хватка, как у как убультерьера». Вслух же я ограничился лишь короткой фразой о том, что в таком случае я вынужден откланяться, и даже уже почти успел выйти из камеры, когда альтаирка вдруг заявила:

— А, впрочем, есть вариант, который устроит всех, капитан.

Я остановился, но оборачиваться не стал, давая понять, что жду продолжения.

— Я не смогу рассказать эту историю СКО если вы оставите меня на корабле, а не будете высаживать на станцию вместе с остальными пленными.

— Исключено, стар-коммандер, — холодно отрезал я. — Вы сами это прекрасно знаете. Как бы я не хотел избежать огласки истории, которая бросит тень позора на мой корабль и экипаж, на должностное преступление я не пойду.

— Никакого преступления, капитан, — тон Такаты вновь стал деловым. — Пункт 9.1.7.11 Устава позволяет капитану удерживать пленного офицера противника в случае, если тот начал давать показания на корабле, и из обстановки очевидно следует, что его сведения могут служить сохранению корабля и жизней членов экипажа.

— И какие же сведения вы мне можете сообщить, мисс Таката? — совершенно искренне поинтересовался я, возвращаясь обратно за стол.

— Ну, для начала, состав эскадры вторжения, — легко и даже небрежно ответила альтаирка. — Точнее, половину состава. Вторую половину я сообщу, когда вы высадите всех пленных, и корабль снова выйдет в рейд.