Битва

Она не закончила предложение. Мэдди хотела сказать, что тогда ответственность за смерть Менискуса следует возложить на Дженнифер, но в который раз успела одернуть себя, потому что это уже будет прямое обвинение. А еще она замолчала потому, что ее неприятно удивило поведение Дженнифер. Куратор Гулд не выдавила ни словечка извинений с той самой минуты, как Мэдди прибыла в лабораторию и обнаружила, что Дженнифер и Наоми самовольно отключили Менискуса от игры, тем самым уничтожив все данные и, возможно, также предоставив возможность вирусам столь прочно укрепиться в его нервной системе, что он никогда не сумеет оправиться. Казалось, Дженнифер пребывала в полной уверенности, что поступила правильно — в конце концов, делать хорошую мину при плохой игре она просто мастерица, — и теперь, не выказывая ни малейших признаков огорчения, выглядит так, словно в высшей степени довольна собой. Что само по себе крайне странно, потому что из всех бюрократов, когда-либо встречавшихся Мэдди (а за годы работы на Хайбридж ей довелось столкнуться со многими), Дженнифер, без всяких сомнений, являла собой образчик самого упертого чиновника. Особенно если дело касалось неукоснительного следования всевозможным протоколам и процедурам. Тем не менее сегодня она нарушила столь любимый ею протокол и вмешалась в эксперимент Мэдди. А теперь сохраняет до того возмутительное спокойствие, что если бы Мэдди хорошо не знала ее, то она, пожалуй, решила бы, что куратор опробовала на себе какое-нибудь зелье Наоми.

— Если он умрет? — донеслось до Мэдди бормотание Наоми. — Лучше сказать «когда».

Дженнифер, костлявая женщина средних лет, всегда хорошо одевалась и тщательно следила за своим внешним видом, но у нее был полный рот гнилых коричневых зубов, отчего от нее воняло, как из выгребной ямы — она запросто могла этим запахом свалить с ног лошадь на расстоянии пятнадцати футов. Поэтому иной раз Мэдди готова была оставить за Дженнифер последнее слово, лишь бы только избежать риска потерять сознание от зловония во время споров с ней. Или просто так она оправдывала для себя тот факт, что никогда не могла пересилить себя и открыто возразить Дженнифер. Тем временем куратор скрестила на груди свои тощие ручонки.

— Да ладно вам, Мэдди, что мне, по-вашему, следовало делать? Он испытывал сильнейшую боль — до сих пор испытывает. Оставленные вами инструкции категорически запрещали введение транквилизаторов.

— Чертовски метко выразились, — ответила Мэдди, вздрогнув от ужаса при одной только мысли о подобной возможности. — Чтобы не разрушить хрупкое равновесие в химической структуре его мозга.

— Верно, Наоми также сказала, что он начал потреблять больше энергии в ту самую минуту, когда заражение достигло кульминационной точки.

— Да, но отсюда вовсе не следует, что одно послужило причиной другого. Он получил новый вирусный штамм всего лишь каких-то несколько дней назад, и я даже не могу с точностью утверждать, как это на него повлияло. А вы взяли и нарушили последовательность «И-МИДЖа», вы буквально выдернули его из водительского сиденья…

— Это были временные меры! Его страдания уменьшились.

— Да уж, а когда он умрет — что непременно случится, если 10Е войдут в раж, — то про страдания вообще можно забыть.

— Но разве это всего лишь не вопрос времени? — вкрадчиво произнесла Дженнифер. — Прошлые исследования триатомовых вирусов-убийц, все без исключения, неизменно заканчивались одной и той же фазой: вирусы в очередной раз подтверждают, что они… хищники.

Ее слова прозвучали столь снисходительно, что Мэдди, притворившись, будто не расслышала, принялась с озабоченным видом вызывать свою МУЗУ, чтобы проверить визуальные показания «И-МИДЖа». В иммунной системе Менискуса царила полная неразбериха. Раньше, при нашествии Лаз79, она реагировала совсем иначе, но сейчас ткани воспалились, а нервная система пребывала в боевой готовности. Менискус более не сохранял пассивное отношение перед лицом вторжения. На сей раз он сражался с вирусами.

* * *

Дженнифер сказала:

— Вы не вправе и дальше оставлять его в подобном состоянии, Мэдди. Он испытывает страшные мучения. И не забывайте о наших клиентах. Они станут задавать вопросы. Этот экспонат пользуется популярностью: люди приходят с аттракциона «Падение дендрита» и жаждут увидеть его своими глазами. Я просто обязана думать о пиар-контроле. Как вы отнесетесь к закиси азота?

— Ни молекулы ни одного лекарства, Дженнифер — черт возьми, даже лимонада ему не давать, пока я не пойму, что именно здесь произошло! Как там обстоят дела с видеозаписями? — Она хотела заполучить записи во что бы то ни стало, чтобы запротоколировать этот позорный провал эксперимента, но не собиралась открывать свои карты.

— Видеозаписи? — переспросила Дженнифер с таким видом, словно не могла взять в толк, о чем вообще идет речь.

— Да, хочу разобраться, что случилось.