Битва

(Мбальдино/Лабораторные заметки/ Конфиденциально-Зашифровано)

К моему удивлению, объект все еще жив. Его состояние стабильно, и нет никаких признаков повреждения внутренних органов, несмотря на тот факт, что по-прежнему отмечается активность Лаз79, возросшая после происшествия на прошлой неделе. Иммунная система ослаблена.

Мы установили, что Партия 10Е является доминантным организмом во всех тканях. Мы изучаем сейчас продукты обмена веществ, чтобы судить о его ценности для дальнейшего сбора клеток. СЕ 4465, наш очаровательный гость, не выказывает никаких признаков заражения Лаз79. Пока не выказывает.

Верни по-прежнему не отвечает. Но я все равно продолжаю посылать ему материалы. Также передала все данные Кейтлин из лаборатории ДВЛ в Калифорнии. Чем меньше знает Дженнифер, тем легче ей будет — это значит, что пошла к черту вся эта чушь с «обязуюсь не разглашать». Если бы я только знала, что Менискус выживет, я бы ни за что в жизни не дала свое согласие участвовать в этом идиотском заговоре по использованию Лаз79 для убийства СЕ. Лучше уж получить вожделенную сперму законными методами.

В любом случае Кейтлин прекрасно разбирается в вирусах. Надеюсь, она заметит то, что я сама почему-то пропустила.

— Если ты не обрежешь его проклятые ногти, я сам это сделаю, — орал Сияющий на Наоми. — Дай мне ножницы, или я заставлю его откусывать их один за другим.

Наоми в эту минуту разговаривала по телефону. Она крикнула через плечо:

— Не надо сердиться. Я как раз заказываю тебе закуски. Она как-то странно ведет себя, подумал Менискус. Вся из себя такая кокетливая и любезная, как бы ни дерзил Сияющий. С готовностью прибегает, стоит ему лишь поманить ее рукой или позвать. Все это время Наоми исправно таскала ему печенье с шоколадом «Чипс эхой!», которое Сияющий просто обожал. Как-то раз она попыталась познакомить его с продуктами «Пепперидж фарм», и он проглотил целую упаковку шоколадного мятного миланского сдвоенного печенья, после чего назвал его «печеньем для девчонок». Так что Сияющий не стал изменять своим привычкам, отдавал предпочтение «Чипс эхой!», где на каждые семнадцать чипсов приходилось одно печенье (Менискус сам считал и полагал, что в кои-то веки рекламные обещания оказались правдивы). Когда приходило время закусок, Сияющий обычно заканчивал свои отжимания, приседания и лазанье по канату — в качестве каната он использовал кусок электрического кабеля, вырванного им из стены аквариума — зарядка, которую он делал сразу после того, как просыпался и надолго застревал на толчке с номером «Велосипедного фана». Потом Сияющий возился со своим сомнительным велосипедом (который, по мнению Менискуса, больше смахивал на богомола, нежели на транспортное средство), пока ему это не надоедало и он не принимался изводить Менискуса, приказывая тому навести порядок в аквариуме и периодически поколачивая его. Насколько мог судить Менискус, эти повседневные пинки скорее относились к разряду развлечений и не были проявлением истинной жестокости. Порой они приобретали легкомысленную и забавную форму — по крайней мере так казалось Сияющему.

— Давай же, Пискля! — имел обыкновение говорить СЕ, вперевалочку надвигаясь всей своей массой на Менискуса и угрожающе протягивая к нему растопыренную руку, медленно, чтобы дать возможность Менискусу нырнуть под нее или прикрыть голову.

Менискус же, задрав руки к лицу, плотно стиснув локти и вжав голову в плечи, ни разу даже не попытался уклониться. Сияющий запугал его до смерти. У него едва оставались силы цепляться за жизнь. Обычно все заканчивалось тем, что Менискуса швыряли на пол, где он и замирал в позе зародыша.