Битвы божьих коровок

– У вас нет музыки в машине. – Настя решилась нарушить молчание первой. В конце концов, нужно как-то выразить свою благодарность совершенно незнакомому человеку со знакомым именем Кирилл.

– Вас это смущает?

– Нет, но…

– Я просто устаю от звуков. Предпочитаю тишину. Раз ты предпочитаешь тишину, то и говорить больше не о чем. Но… неужели ты согласился подвезти меня только из чувства сострадания?

– Вы вернули свои деньги? – И зачем только она снова заговорила?

– Какие деньги? – удивился Кирилл № 2.

– За светильник…

– А-а… – Он нервно откинулся на сиденье.

И только теперь Настя поняла, почему начала этот разговор. Это был самый невинный повод для расспросов о Мицуко. Может быть, Быков соврал? И девушка жива-здорова? Соврал-соврал, теперь Настя даже не сомневалась в этом… С художниками часто такое бывает, она сама читала романтические книжки в ранней юности. Уже написанное, сделанное, созданное перестает для них существовать. То есть в каком-то смысле умирает. А этот… этот светловолосый парень, так похожий на Настю, – совсем не похож на художника. То есть он вполне адекватен реальности. И он должен сейчас сказать ей то, в чем она сама убеждена.

Мицуко жива.

Иначе это противоречит здравому смыслу. И фотографиям, которые лежат сейчас у нее в ящике. Человек, который предчувствует смерть других, и все о ней знает, и ходит смотреть на нее, как на оперу “Травиата”, – разве он может не почувствовать приближение своей собственной кончины?..

– Жаль, что он разбился.

– Жаль, – односложно ответил Кирилл № 2.

– Очень красивая модель… Дмитрий говорил мне, что ему позировала реальная девушка.

– Дмитрию всегда позируют реальные девушки. – Ни один мускул не дрогнул на лице Кирилла № 2. – Это его кредо.

– А вы ее знали? – Ну вот, она наконец-то решилась.

– Кого?

– Девушку.

– Я заплатил две тысячи за лампу. Девушки обычно стоят гораздо дешевле.

– А вам никогда не хотелось… познакомиться с оригиналом?

– Если бы мне захотелось познакомиться с оригиналом, я бы познакомился. Но хорошая лампа для меня сейчас важнее.

– Именно такая?

– Именно такая. Декоративная. Она стояла бы в нише и радовала глаз.

– Вы так переживали. Мне показалось, что это не только из-за разбитой лампы.

– Вам показалось, – отрезал Кирилл.

– Вы так расстроились…

– Расстроился? – Кирилл даже ударил рукой по рулю. – Я не расстроился. Я был взбешен. Я привык получать то, что хочу. И за что заплатил.

– Но теперь ярость прошла?

– Теперь прошла.

– Дмитрий сказал мне, что этой девушки уже нет в живых.

– Очень жаль. – Он даже не отвлекся от дороги. – Светильника тоже нет в живых, и второй такой лампы я не получу… Наш общий друг ненавидит делать копии.

Насте захотелось выйти из машины, и железобетонный водитель джипа это уловил. Он даже слегка сбросил скорость.

– Послушайте, Настя. Вы что, хотите, чтобы я сострадал человеку, о котором даже никогда не слышал? Это просто глупо. И нечестно. Если она ваша приятельница, тогда конечно… Вы ее знали?

– Я как-то виделась с ней. У нее довольно оригинальное имя – Мицуко.

– Ничего оригинального. Это все равно что француженку звали бы Таня. Или американку – Наташа. Во Франции это было бы оригинально. Или в Америке. Вопрос географии, только и всего. Так она ваша приятельница?

– Она была подругой моего брата.

– Тогда извините. Но сказать, что сочувствую, я не могу. Кстати, как называются ваши духи?

– “Наэма”.

– Вам идет этот запах. Кажется, мы приехали.

Джип затормозил у парадной Кирюшиного дома. Интересно, что он сейчас будет делать? Попросит телефон? Попросит пригласить на чашку кофе? Иначе зачем было убивать на нее полтора часа и без толку гонять машину по городу?

– Мы приехали, – снова напомнил Кирилл № 2.

Это прозвучало как: “Выметайтесь, мадам, пора и честь знать. И скажите спасибо, что денег за проезд не беру”.

– Да. Спасибо, Кирилл.

– До свиданья.

– Всего хорошего.

Настя вышла из машины и, не удержавшись, хлопнула дверью. Черт возьми, универсальная формула ее внешности, выведенная Мариной: “загорелая, обветренная, зубы как у ротвейлера”, оказывается, действует не на всех. Оказывается, Настя уже успела позабыть, что ее законное место – при законном сорокасемилетнем, без всяких изысков, муже Зазе. И при вымени козы Сосико… А этот Кирилл странный тип. Никогда никому не сочувствует и вот так, за здорово живешь угробил на нее полтора часа своего драгоценного времени. Получается – только из сочувствия к ее больной ноге.

Никакой логики!

А вывода – только два. Он либо прикидывается хорошим, либо прикидывается плохим.

Либо остается таким, какой он есть на самом деле. Хороший – плохой, плохой – хороший. Диалектика, дэда, как сказал бы Илико…

Новоявленный Кирилл, которого она поначалу приняла сдуру за своего брата-близнеца, не раскошелился даже на банальное: “Было приятно с вами познакомиться”.

Уже зайдя в лифт, Настя принялась смеяться. А она еще думала всю дорогу о своем нелепом загаре и о том, как бы он ее нелепый загар оценил. Идиотка!..

Впрочем, она тотчас же забыла о таинственном Кирилле. Стоило ей только закрыть дверь, устроиться на полу в комнате и раскрыть коробку.