Битвы божьих коровок

Но если бы язык Метелицы захотел произнести это вслух – он вырвал бы его. Вместе с гландами, легкими, желудком и обеими кишечниками – толстым и тонким. А о такой малозначащей детали, как сердце, и говорить не приходится…

– Если вы не возражаете, я заберу один комплект фотографий. И вещи брата…

Как они могли возражать! А юный Дергапут даже собственноручно заклеил скотчем коробку с надписью “К.Лангер”.

Ох уж этот Арик! Вечно снимает сливки, вечно оказывается в нужное время в нужном месте и к тому же проворачивает самые нужные делишки!.. И получает за это по полной программе.

Вот и сейчас она поцеловала компьютерного хиляка в прыщавую щеку. На глазах у начальства!.. И даже нашла секунду, чтобы заглянуть в его компьютер.

– Покончил с Малдером и Скалли? – спросила она.

– Малдер и Скалли вечны, как Резервный банк США, так что покончить с ними нельзя. Так, отдыхаю от них… Вот нашел одну детскую игрушку… Без всяких наворотов… Забавно.

Пока Анастасия разговаривала с Дергапутом, а Метелица молча переживал этот факт, практичный Сойфер ухватился за ящик и теперь держал его наготове.

– Если позволите, я провожу вас, Настя.

– Не стоит. Меня довезут… Спасибо вам большое. До завтра?

…Проводив Анастасию, все трое прилипли к темному кухонному окну. Вот она подходит к летающей тарелке, лишь по недосмотру властей растаможенной как джип “Чероки” последнего года выпуска. Вот летающая тарелка приветливо мигает бортовыми огнями. И улетает (взмывает, взвивается свечой, берет с места). Ничего не поделаешь, против жеребца с крутой тачкой между ног у скромного агентства “Валмет” нет никаких шансов.

– Никаких шансов, – пробормотал Метелица.

– Никаких, – подтвердил Сойфер.

– А может… рискнуть? – В голосе Арика послышался совершенно неуместный щенячий оптимизм.

– Ты сначала прыщи выведи, племянничек! – Додик похлопал Дергапута по плечу. А потом обратился к Метелице:

– Кстати, Валик, ты не сказал ей, что по законам жанра все самые крутые любовники оказываются самыми большими злодеями?..

* * *

…Он ни на чем не настаивал.

Даже на том, чтобы донести коробку до дверей квартиры.

Он не был любопытен. Он не спросил о коробке. И о том месте, куда она заезжала. Он просто подвез ее, потому что у нее болела нога.

Собственно, он сам напомнил ей о ноге.

– У вас все в порядке? – спросил он.

И Настя обнаружила себя сидящей на все той же мокрой скамейке у дома Быкова. С поджатыми к подбородку коленями. Странно, ей казалось, что она уже дошла до метро и спустилась вниз по эскалатору.

Эскалаторы метро – вот что ей понравилось больше всего в этом обветшалом помпезном городе. Но об этом никому не скажешь – засмеют.

Можно только удивляться, как он сумел обнаружить Настю в кромешной тьме.

– У вас все в порядке?

– У меня? – Поначалу она даже не поняла сути вопроса.

– Кажется, это были вы? У Дмитрия?

Ну вот, он даже не запомнил ее лица. А спросил просто из вежливости.

– Да. Это была я.

– Как ваша нога? Болит?

Это была уже не вежливость. Это была обыкновенная логика: естественно, что у нее болит нога, и поэтому она пережидает боль. Иначе зачем ей как дуре сидеть под дождем на скамейке у чужого дома? А интересно, сколько же вообще она здесь просидела?

– Терпимо, – сказала Настя, хотя никакой боли не чувствовала. Пока.

– Меня зовут Кирилл.

Он говорил совершенно спокойно и даже ласково. Совсем не похоже на то, что еще некоторое время назад это он вусмерть ругался с Быковым из-за светильника.

– Я тоже должна представиться? – глупо спросила Настя.

– Совсем необязательно.

– Тогда…

– Просто для того, чтобы вы сказали мне: “Спасибо, Кирилл”.

– За что?

– Я собираюсь подвезти раненую к ее дому.

– Спасибо, Кирилл.

– Вот видите, – он рассмеялся. – Вы уже меня благодарите.

– Меня зовут Настя.

– Замечательно. Я подвезу вас.

Интересно, откуда у него такая уверенность в том, что она согласится? А что, если она вышла просто подышать свежим воздухом и через минуту вернется в мастерскую к Быкову?

– Сами дойдете?

Неужели он думает, что ее раны так глубоки?

– Со мной все в порядке.

– Тогда идемте.

Она встала со скамейки и тотчас же почувствовала тупую боль в левой ноге.

– Моя машина рядом.

Его машина действительно оказалась рядом – устрашающих размеров фургон с обтекающими формами, с мощными дугами спереди и сзади и широким багажником на крыше. Именно такой она и должна быть. А если бы она была другой – Настя была бы разочарована.

– Куда вам ехать? – спросил он, заводя двигатель.

Только теперь она вспомнила, что Арик обещал проявить фотографии. И Кирюшины вещи… Она должна забрать Кирюшины вещи.

– На Бойцова.

– Это конечный пункт?

– Я живу здесь, на Васильевском. – Зачем она это говорит совершенно незнакомому человеку?

– Отлично, – почему-то обрадовался он. – Время у меня есть, так что план такой: сначала на Бойцова, а потом снова – на Ваську.

– Куда? – не поняла Настя.

– Васька и есть Васильевский. Вы не из Питера?

– Нет.

Сейчас он начнет расспрашивать, нравится ли ей Санкт-Петербург. А что она может сказать? Что она в восторге только от одной вещи – от эскалаторов в метро?