Битвы божьих коровок

– А как же вы думаете, патрон? – В их споре с Додиком прыщавый Дергапут сразу же принял сторону “патрона”, и Метелица это почувствовал.

– Вряд ли она была его подругой. Подруги обычно улыбаются в объектив своим бойфрендам. А она на него ни разу не взглянула. Это раз. Да и он не приближался к ней больше чем метров на десять. Это два. И потом, с этими трупами тоже не так все просто.

Метелица подскочил со стула и плюхнулся на колени перед лежащими на полу снимками. Спустя секунду и Дергапут, и Сойфер присоединились к нему.

– Возьмем не все снимки, а хотя бы вот эти четыре. Под порядковыми номерами пять, шесть, семь и восемь…

Метелица аккуратно разложил снимки друг под другом.

– Теперь что мы имеем?

– Интересное кино, – бухнул Арик.

Кино действительно было интересным, во всяком случае – законченным. Небольшая короткометражка из жизни самоубийц.

– Вот, смотрите. Снимок номер пять. Девушка стоит на улице, задрав вверх голову, как будто кого-то высматривает в окне. Или просто наблюдает за окном. Теперь снимок шесть. Та же композиция с небольшим смазанным вкраплением в верхней части. Вопрос: что это за вкрапление?

– Если изображение смазано, значит, объект движется с определенной скоростью по отношению к снимающему. Это и арабу понятно, – хмуро, как бы нехотя, бросил До-дик. Он уже понял, куда клонит Метелица.

– И не просто с определенной скоростью, а именно с 9, 8 м/с. – Метелица вовсе не был уверен в этой школьной цифири, но надеялся, что его сотрудники еще тупее, чем он сам. – То есть – тело движется к земле.

– Какое тело? – спросил Арик.

– Обыкновенное. Будущий труп, – ответил за Метелицу Сойфер. – Арабу понятно.

– Все верно. На следующем снимке мы видим сам труп. Теперь уже труп настоящий, а не будущий. И, наконец, последний, восьмой снимок. Девушка уходит.

– Ну и что? – Арик решил вступиться за Барби. – Что в этом предосудительного? Ну, посмотрела соска, как человек из окна выпал. И пошла себе своей дорогой. Не век же возле трупа околачиваться.

– Вот! – почему-то обрадовался Метелица. – Ты это верно заметил: “посмотрела и пошла”. Это как в театре. Спектакль закончен, актерам спасибо, можно отправляться в гардероб. И что из этого следует?

– Обыкновенное человеческое любопытство. – Теперь голос Арика уже не звучал так уверенно. – Вы бы небось тоже губы распустили, патрон.

– Не отрицаю. Смерть, как инородное тело, всегда вызывает желание рассмотреть ее поближе. Но разница в том, что Барб… что девушка оказалась не просто случайной свидетельницей. Она ждала этой смерти.

– Ну да?!

– Более того, это ожидание ее забавляло. Видите, на пятом снимке она улыбается. Она знала, где и когда произойдет происшествие, и специально приехала, чтобы посмотреть на него. Спе-ци-а-льно!..

– С чего вы взяли, что специально? – вступился за Барби Арик. – Она, конечно, соска последняя, тут я не спорю. Но мало ли что бывает… Может, она рядом живет и никуда специально не приезжала. И вообще – смотрел человек на облака, думал о своем, улыбался, радовался жизни, а тут пожалуйста – труп на голову. Никто от этого не застрахован. Мог бы и вам свалиться.

– Я бы с тобой согласился, Аркадий, если бы не одно “но”. Это, как ты называешь, “интересное кино” прокручивается на пленке не единожды. То же развитие событий мы наблюдаем на снимках двенадцать, тринадцать, четырнадцать. И – косвенно, правда – на снимках шестнадцать, семнадцать, восемнадцать…

– И охота ей была каблуки ломать, по разрушенному дому шастая, – недовольно добавил Додик.

– Вот! Вот именно! Приличные девушки в одежде от Версаче по руинам не бегают. А она даже бинокль захватила, чтобы получше рассмотреть.

– А что рассмотреть? – снова вклинился Арик. – Что рассмотреть-то? Ведь никто из окна не вываливался!

– А необязательно из окон сигать. – Теперь и Додик стал на сторону Метелицы. – Можно и газовые конфорки открыть до упора. И голову в петлю сунуть. И вены испохабить.

– Ну что за мрачный взгляд на жизнь? А если она просто наблюдала за… за каким-нибудь своим возлюбленным? Такое ведь тоже не исключается, – не сдавался Дергапут.

– Это за каким возлюбленным? – поинтересовался Додик. – Которого потом в пластиковом мешке вынесли?

– Ас чего ты взял, что именно его, дядя?

– Из предыдущих снимков, – Сойфер потрепал Арика по щеке. – Из номеров пять, шесть, семь, восемь и так далее.

– С этим ясно. – Метелица волевым усилием прервал полемику родственников. – Будем подводить черту. К какому выводу можно прийти, исходя из этой пленки? Додик?

Додик собрал все снимки с Барби и принялся тасовать их, как карточную колоду.

– Лично я так скажу: не знаю, кто эта девушка, но не хотел бы, чтобы она возле меня отиралась. Стоит ей только появиться, как следующим пунктом программы следует мертвое тело.

– Вот! – радостно подхватил Метелица. – Именно! Ты, Додик, сказал, что “парень снимал свою подругу на фоне трупов”. Думаю, это не совсем верно. Парень снимал девушку в предвкушении трупов! В предвкушении! Она эти трупы ждала, как ждут любимый сериал. Наслаждалась зрелищем и уходила! Как ни в чем не бывало!