Битвы божьих коровок

Потягивая странную смесь из корицы, ванили и перебродившего апельсинового сока, она попыталась сосредоточиться на последней записи в Кирюшином блокноте. Она не говорила ни о чем, кроме того, что Кирюша (во всяком случае, к концу своих записей) был на грани сумасшествия.

И чего-то боялся.

Вернее – кого-то. Этот кто-то прятался за определением “они”. “Они” – это “…олоса в голове”. Голоса в голове. Спрятаться от которых можно только одним способом – сунуть голову в петлю. Но Кирюша не прятался.

Он прятал. Что?

Прятал свой страх перед надвигающимся безумием? Или что-то другое, более материальное?.. Черт возьми, как можно растянуть двухсотграммовый бокал с ванильным пойлом на полчаса?! Может быть, имеет смысл заказать воду из-под крана? Интересно, они возьмут за это деньги или нет? Теперь она понимает Кирюшу – от этого города, от цен в этом городе действительно с катушек спрыгнешь! Хоть бы Марина не опоздала!..

…Марина не опоздала. Она была на редкость пунктуальной женщиной. Она появилась в зале “Штандарта” ровно в два, и Настя сразу же узнала ее. Просто потому, что кроме самой Насти и официантов с метрдотелем, в ресторане никого не было.

Марина оказалась довольно эффектной брюнеткой с точеной фигурой. Пожалуй, ее можно было назвать даже красивой, если бы не чересчур топорная лепка лица. И вызывающий, чересчур откровенный макияж. В ее возрасте (на вид Марине было лет сорок – сорок пять) не мешало бы несколько умерить пыл. Впрочем, не Насте судить о макияже. Для нее даже слегка подведенные губы до недавнего времени были верхом непристойности.

Брюнетка подошла к столику, энергично отодвинула стул и уселась напротив Насти. В ее движениях было столько скрытой ярости, что Настя поначалу даже струхнула. И только спустя минуту сумела выдавить из себя:

– Вы Марина.

– Да, – брюнетка ощупала глазами лицо Насти и нахмурилась.

– Меня зовут Настя.

– Я предпочитаю более официальный вариант. Анастасия… – Марина приподняла брови.

– …Кирилловна, – подсказала Настя. – Анастасия Кирилловна. Что-нибудь закажете?

– Ничего. Я привыкла, чтобы за меня платили мужчины. А не… – Она вложила в свой взгляд максимум презрения.

– Очень хорошо, – вырвалось у Насти.

Действительно хорошо, потому что если брюнетка захочет плотно пообедать, то Насте может не хватить и посмертного Кирюшиного шестисотдолларового вливания.

– Так о чем вы хотели со мной поговорить, Анастасия Кирилловна?

– Вы обращались в наше агентство…

– В ваше безобразное, бездарное агентство, в вашу шайку шаромыжников, которую уже давно пора лишить лицензии…

– Вы обращались в наше безобразное, бездарное агентство, в нашу шайку шаромыжников… – послушно повторила Настя. – …для того, чтобы решить одну деликатную проблему, не правда ли?

– Эту проблему я уже обсуждала с вашим сотрудником, который оказался последним тупицей и идиотом.

– Наш сотрудник, который оказался последним тупицей и идиотом, уволен.

– Жаль, что вы не позвали меня на процедуру увольнения. Я бы рукоплескала. Поверьте, вряд ли бы нашелся более благодарный зритель! Я заплатила ему сто долларов в качестве аванса, а этот тип так ничего и не сделал!

– Сто долларов?

– Сумма, конечно, небольшая, но принципиальная. Я бы могла судиться с вами…

Где-то Настя уже слышала про небольшие, но принципиальные суммы! Ага, счет за переговоры с Испанией… Город Санкт-Петербург каждый раз поворачивается к Насте самыми разными участками своей обширной болотистой задницы. Теперь его смело можно назвать еще и столицей принципиальных людей. Настя осторожно запустила руку под стол, оттянула штаны, с выражением почтительности на лице отстегнула булавку и принялась рыться в заветном кармашке. Счастье, что сегодня утром она положила туда одну зеленую бумажку. Пять остальных были растыканы по квартире – две за сливным бачком в туалете и три – в Кирюшиных носках…

– Что с вами? – спросила Марина.

– Все в порядке.

Сотенная никак не находилась. И тогда Настя, плюнув на условности, вытащила всю пачку и положила ее перед собой. Лукавая сотенная сразу же нашлась – в створе между двумя замусоленными десятками.

– Вот. Возьмите ваши деньги.

Но Марина даже и не думала прикасаться к долларам. За столом наступила неловкая пауза, и Настя пыталась лихорадочно сообразить, как спасти положение.

– Надеюсь, летний инцидент исчерпан? – Ничего более элегантного в ее голову не взбрело.

– Существует такое понятие, как моральный ущерб. Но…

Только этого не хватало! Шевели мозгами, Настена, шевели мозгами, шэни дэда моутхан!..

– Я бы хотела узнать, как разрешилась… ваша деликатная ситуация?

– Никак, – бросила Марина.

– Насколько я понимаю, вы договаривались с Кир… с нашим сотрудником, последним тупицей и идиотом, что он… – Настя выжидательно посмотрела на склочную брюнетку.

Вместо ответа та вытащила визитку и бросила ее на стол. Ничего нового Настя в ней не увидела. “Агентство “Валмет”. Надежно и конфиденциально”.

– “Надежно и конфиденциально”, – с выражением процитировала Марина. – Молю бога, чтобы все в вашей богадельне исповедовали сходные идеи.