Битвы за Кавказ

После захвата турками Борчка, Артвина и Ардануча Ельшина сменил более компетентный Ляхов, а к Батуму и Ардагану были подтянуты подкрепления. Слабость, продемонстрированная русскими в районе Батума, и переход долины нижнего Чороха в руки турок, несомненно, способствовали тому, что турецкий вице-генералиссимус решил начать дерзкое зимнее наступление[74].

Юденич и его штаб были крайне обеспокоены неудачным дебютом Кавказской армии. Характер заместителя наместника генерала Мышлаевского не обещал ничего хорошего, а генерал Бергман оказался еще хуже, чем ожидалось. 20 ноября Юденич посетил долину Пасин, где нашел генерала Бергмана в состоянии депрессии, причем все службы бездействовали, а в войсках царило уныние. Все удивлялись, почему высшее командование находится в Тифлисе, так далеко от них. После доклада Юденича, представленного наместнику, сместили начальника штаба Бергмана, но пожертвовать такой крупной фигурой, как сам генерал Бергман, который был лично знаком с императором, Воронцов-Дашков не пожелал.

А тем временем Бергман пришел в себя и 17 ноября (после отъезда Юденича) телеграфировал в штаб, запросив разрешение возобновить наступательные действия. Наместник ответил, что их силы слишком малы и нужно беречь войска и ресурсы, поскольку на подкрепления из России рассчитывать не приходится. В таком положении нечего и мечтать о победах; нужно приложить все усилия, чтобы предотвратить наступление противника, пока не будет достигнут успех на Западном фронте, после которого можно будет начать активные действия и на Кавказе.

Глава 19 Сарыкамыш: кавказское наступление Энвера, декабрь 1914 г.

За несколько месяцев до начала войны в Тифлисе появилась личность весьма необычная для консула Германии. Путешественник, спортсмен и модник, фон дер Шуленбург, офицер резерва Прусской армии, проявлял особый интерес к этнографии и естественной истории Кавказа. Принятый в тифлисском обществе граф вскоре приобрел популярность и наладил отличные отношения с членами гражданской и военной администрации, которые предоставляли ему все возможности для удовлетворения его страсти к охоте. Экспедиции часто заводили графа в дикие горные приграничные районы вокруг Ольты (где, как говорили, водится кавказский буйвол). Немецкий спортсмен перезнакомился со всеми местными проводниками. С объявлением войны в Тифлисе пошли разговоры, что он специально занимался изучением местности для подготовки наступления, которое началось осенью 1914 г.

Такие ходили слухи, а сам Шуленбург стал легендарной фигурой, по темпераменту сродни авантюристу Энверу[75]. После неудачного заговора Штауффенберга против Гитлера Шуленбург вместе со многими достойными немцами был арестован гестапо. Его с позором повесили в тюрьме Маобит в июне 1944 г. Шуленбург был человеком с военной жилкой и приятным, но сухим юмором. Он заслужил более достойную смерть.

Начать в ноябре панисламистское наступление на Россию было поручено Кемалю, а пантуранские операции Энвер оставил за собой. Его надежды подогревались новостями, приходившими с Кавказа. Русские, по всей видимости, были сильно ослаблены, и их войска почти не проявляли своих привычных высоких боевых качеств. Однако Хасан Иззет не являлся тем человеком, который мог добиться победы путем смелых и бесхитростных действий. Энвер слышал от турецкого военного атташе, находившегося с Гинденбургом в Танненберге, что русским особо удается маневр охвата. Он знал, что большая часть русской Кавказской армии занимает передовые позиции юго-западнее Саганлугского плато и что их ближайшая база находится в 65–80 км от Сарыкамыша и связана с фронтом только одной дорогой, которая проходит параллельно хребту Шакир-Баба, петляя у его подножия. Хребет Шакир-Баба сам по себе считался ничейной территорией, и русские, очевидно, рассматривали его как стену, в которую упирается их правый фланг, одновременно защищая линию коммуникаций от всех атак с фланга. Русские надеялись, что зимой, когда горы покрыты толстым слоем снега, турки не будут проявлять активности. По мнению Энвера, все это давало ему возможность нанести неожиданный удар.