Битвы за храм Мнемозины: Очерки интеллектуальной истории

Очерк шестой ПРОСТРАНСТВО ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ИСТОРИИ Преемственность и разрывы в истории творческой деятельности

Гуманитарные науки изучают место и роль личности в обществе, культуре и истории. Только философ может позволить себе роскошь общения с абстрактным человеком. «Историк и абстрактный человек друг с другом не встречаются, нигде и никогда. История живет реальностями, а не абстракциями»[240]. Личность не берется историком абстрактно, но рассматривается в том или ином историко-культурном контексте, что предполагает конкретное соотнесение личности с поколением, к которому она принадлежит. Психолог показывает, какова степень этой соотнесенности: выделяет ли индивид себя из социума, осознает ли свою принадлежность к тому или иному поколению; испытывает ли он, наконец, по этому поводу определенные эмоции, потому что личность может культивировать свое внутреннее родство с далеким прошлым и чувствовать отчужденность от своих современников. Этот разлад способен принимать болезненные формы, становясь причиной психических расстройств и девиантного поведения личности. Последнее обстоятельство является сферой профессиональных интересов как педагогов, так и правоведов — все зависит от степени и общественной опасности отклоняющегося поведения. Различные поколения по-разному отвечают на вопрос о нормах нравственности и границе между частным и публичным. Любые нормы и границы относительны, а процесс поиска человечеством ответа на вечные вопросы — абсолютен.

Подобное утверждение требует эмпирической проверки, — и его справедливость подтвердят представители различных отраслей гуманитарного знания, но они верифицируют это суждение каждый по-своему. Социолог изучает одно поколение — это поколение еще продолжает действовать здесь и сейчас: процессы восходящей и нисходящей социальной мобильности проявляются всего лишь как тенденция, которая имеет начало, но не имеет конца. Жизнь и судьба поколения открыты и далеки от завершения. Им еще предстоит стать историей. Историка интересует смена поколений. Смена может произойти незаметно, плавно и безболезненно, а может сопровождаться вывихом сустава времени: разрывом связи времен и утратой былых ценностей. Но в этом непрерывном процессе постоянных изменений и относительных истин есть нечто неизменное — это стремление интеллигентного человека определить свое место в меняющемся мире. История философии убеждает: люди постоянно отвечают на вопросы о том, что есть истина и в чем заключается смысл жизни. У представителей интеллигентных профессий стремление решить эти вечные вопросы осложняется необходимостью определиться по отношению к властям предержащим. Таким образом, история гуманитарного знания есть история человеческого интеллекта в его непрерывном стремлении постичь место и роль личности в обществе, культуре и историческом процессе. История гуманитарного знания предстает перед нами как интеллектуальная история.

Интеллектуальная история есть непрерывный процесс творческой деятельности, протекающий в основных формах бытия — пространстве и времени. Завершением любого вида творческой деятельности является некий результат, итог. Итог — это показатель мастерства творца и степени зрелости его таланта, ибо творческая деятельность всегда стремится к успешному завершению и направлена на получение положительного результата[241].

Этому утверждению не противоречат хорошо известные историкам изобразительного искусства парадоксальные, на первый взгляд, факты: подготовительные и промежуточные результаты творчества целого ряда художников — зарисовки, наброски, этюды, эскизы — получались у них более самобытны, значимы и совершенны, чем то итоговое произведение, ради которого, собственно, эти этюды и создавались. Вспомним Александра Андреевича Иванова (1806–1858) и его полотно «Явление Христа народу» (540 × 750 см). Художник трудился над «Явлением Мессии» двадцать лет, с 1837-го по 1857-й, и довел свою работу до завершающей стадии, что далеко не всегда удавалось другим художникам, стремившимся написать большое полотно. Иванов создал сотни этюдов, некоторые из которых искусствоведы считают гениальными, предвосхитившими символизм и импрессионизм, — и для истории изобразительного искусства эти небольшие этюды оказались более весомы, чем завершившее многолетний процесс творчества художника итоговое полотно гигантских размеров. Приведу еще один, менее известный пример.