Бюджетный отдых (СИ)

- Давайте знакомиться! Меня зовут Инна! В моём номере, на соседней кровати сидела «подселёнка»-амёба в очках.

В чём и где я ошиблась? Чего не просчитала?..

Часть 13. Заключительная

Я, признаться, была крайне удивлена такому сюрпризу. Подумала: «Вот это номер!», - а вслух сказала:

- Меня зовут Оксана.

«Как же это необычно, когда в наше время тебе селят в номер совершено чужого человека. Номеров свободных - завались! Какая необходимость тесниться? Для экономии чего? Электроэнергии? Труда горничных?», - так думала я, но ответов не находила...

А «киндер-сюрприз», между тем, начала осваивать территорию. Сначала она потребовала убрать мой чемодан с прохода.

«Что ж? Законно...», - сказала я себе и молча откатила чемодан к своей кровати, не имея ни малейшего желания его сейчас распаковывать.

Как только проход освободился, Инну прорвало. Было такое впечатление, что я убрала чемодан с её языка.

- Мон шер, - сыпала она, грассируя. - Вы даже не представляете, кто к вам подселился! Было время, когда мне открывали лимузины! Я живу в Париже...

«А я - в Кологриве (20)...», - хотелось пошутить мне, но я промолчала.

И не только потому, что вступать было рано - даже имей я такое желание, слово вставить было бы некуда. Папа Инны, с её слов, был полковником внешней разведки, но недавно скончался, чем нанёс ей непоправимую травму. Она закончила МГИМО. Работала в посольстве России в Бельгии, а теперь - в связи с выходом на пенсию - преподаёт в своей альма-матер. Всё это она сдабривала французской речью, в которой изредка проскакивал малорусский говор.

- Я поплакала немножко у ресепшен, узнала, что вы моложе меня на целых 14 лет, и решила, что мы с вами найдём общий язык, - тарахтела она, - Я с молодёжью всегда нахожу общий язык.

- А плакать-то зачем надо было? - не сдержалась я.

- Вы так негостеприимно меня встретили, так негостеприимно... Даже не поздоровались. Но потом я решила, что вы спали и не ждали меня...

Ответов не требовалось. Создавалось впечатление, что она разговаривает сама с собой, перемежая русские слова французскими. Или - ещё какими. Я не сильна во французском.

Мозг мой работал: вопросов с каждой секундой становилось всё больше. На 62 года она совсем не выглядела. Высокая, красивая, умная... Странная... Плакала два часа и пошла селиться к болезной тётке, то есть - ко мне. Надо добавить, что угрозы я от неё не чувствовала. Мне было её жаль почему-то. Мне всегда всех жаль: сильных - за силу, слабых - за слабость...

Чемодан её был замотан плёнкой. Она прилетела: рассказывала про самолёт и попутчиков...

Во время её рассказа я наблюдала за ней - она начинала мне нравиться.

Я поняла, почему она вызывает у меня симпатию - она похожа на мою крёстную, мамину сестру. Крёстная была очень красивой женщиной. Чересчур красивой для послевоенных лет. Мой отец был фартовым парнем - эдакий «свободный художник». Таким нравятся красивые женщины. А крёстной не нравились «свободные художники». Зато моя мама была от него без ума.

Мама была большая модница, и такая же - большой ребёнок. От маминой безумной влюблённости в папу - который в свою очередь был страстно влюблён в мою крёстную - родилась я. И выросла похожей, как ни странно, и на папу, и на крёстную. Представляете, как бывает! Жалко, что папа этого не увидел...

Когда я увидела такое сходство «подселёнки» с крёстной, то у меня защемило в груди...

А ещё, Инна была жуткая неумёха! У неё всё валилось из рук, она ничего не могла найти и только тарахтела на своём французском.

Я решила зарыть приготовленный на случай «топор войны» и принялась ей помогать. Плёнку на чемодане, который она пыталась освободить, я мгновенно вспорола открывалкой для бутылок.

- Оксаночка, вы, наверное, машину водите? - услышала я ещё один достаточно странный вопрос

- Вожу.

- А я ничего не умею. Папа умер, и я - как без рук. А какой был у меня папа! Он работал в военной разведке, но давно вышел в отставку.

«Мой папа был кавалером армии Будённого!», - вспомнила я слова Раисы Захаровны  из фильма Меньшова.

- Вы знаете, я так испугалась, когда увидела в каких условиях и с кем мне предстоит жить... - откровенничала Инна.

«Станиславский, всё-таки, хорош!», - злорадно подумала я. - «Так на это и расчёт был!».

- Я вас, честно говоря, не ждала. И попыталась сделать всё, чтобы вы ко мне не вселились, - огорошила свою я Инну.

- Да? - искренне удивилась она. - Я возьму это на вооружение и сделаю так же, если ко мне захотят подселить кого-то после вас.

«И зачем она въехала, если так не хотела?», - спросила сама себя, пока Инна носилась по комнате туда-сюда и каждый свой шаг комментировала на французском.

В конце концов она немного угомонилась и сообщила мне:

- Когда меня будут спрашивать про отдых, то я буду отвечать, что самыми лучшими в нём были: вид на море из окна и соседка в номере.

- А зачем вы в Анапу-то прилетели, если только перелёт стоит 16 тысяч? Да ещё и в санаторий поселились? С такими деньгами и во Франции можно было пожить пару недель. Учитывая, что вы там 30 лет живёте? - задала я вполне резонный вопрос.