Бюро добрых дел

Да и пусть себе давит! Главное, не брать в голову и на всякий случай быть в курсе всех дел. Быть к неприятностям готовой, но в них не жить.

Только вот ведь беда: в какой-то момент Миша сам стал жить в этих самых неприятностях.

Все начинается с мелочей, а потом развиваются мании. Или это всего лишь распущенность?

Они заказали овсянку с фруктами и блинчики с сыром рокфор. Сонечка – кофе по-венски. Миша – черный чай.

– Чему ты улыбаешься?

Соня даже не сразу услышала вопрос. Она находилась в совершенно счастливом расположении духа. За окном, вдоль Невского проспекта, шли счастливые, как ей казалось, люди. Ну конечно же, счастливые, а какие еще. Утро, солнце, Невский проспект. Вот оно и есть, счастье. А если еще идти при этом под руку с любимым человеком, можно сказать, жизнь удалась. Соня пожала плечами, продолжая улыбаться, причем и в душе тоже. Она видела, что Миша уже слегка на взводе, но ее это никак не могло волновать. Как раз недавно прочитала на эту самую тему притчу.

Спросили одного мудреца, какой дар он считает самым большим счастьем. Он ответил: «Самый большой дар – это природный ум».

«А если Господь не наделил человека умом?»

«Тогда – знания», – сказал мудрец.

«А если и знаний маловато?»

«Тогда правдивый язык».

«А если и того нет?»

«Тогда надо молчать», – сказал мудрец.

«А если нет сил молчать?» – спросил этот несчастный.

«Тогда умри!» – крикнул мудрец, потеряв терпение.

Сонечка оторвалась от окна и подняла глаза на Мишу. Нервничает. Аж щека дергается. Она прислушалась к музыке. Бубнит, да, но тихо. Все равно Мишу не устраивает. Бедный Миша, Соня вздохнула про себя и опять повернулась к окну.

– Угадай, о чем я их спросил!

Все-таки ему нужно выговориться. Да, Миша Сониного задумчивого настроения не переносил. Это сам он мог молчать сколько ему влезет. На все вопросы отвечал с минутным опозданием. Соня поначалу пыталась ему втолковать:

– Отвечать нужно в течение восьми секунд. Если этого не происходит, то ответ уже бесполезен.

– Почему?

– Так ученые говорят.

– Они ни черта не понимают.

К сожалению, понимают, вздыхала Сонечка. Молчание мужа ее нервировало всегда. К этому она ни привыкнуть, ни приспособиться не могла.

Из последнего, что ее особенно напрягло, было посещение динамической выставки Ван Гога. И кто это только придумал? Полотна художника, у которого главное – цвет и композиция, развернуть на стенах ангара. Однако ж людям нравится. Стоят в очередях, обсуждают, фотографируются на фоне огромных мнимых картин.

Мишу разочаровал в выставке совсем даже не формат, а жуткая духота в зале. Он выскочил из ангара ровно через пять минут. Сонечка осталась досматривать выставку, в конце концов, затрачены средства. Она изо всех сил старалась не думать о муже, хотя он предупредил, что ему плохо, сердце сейчас выскочит из груди. Подумав про себя, что вряд ли, Соня пыталась успокоиться и сосредоточиться на сменяющих друг друга огромных картинах. Ну да, вот он, ее любимый стул, а вот и кровать, а вот подсолнухи. В принципе неплохо, что-то в этом есть. Мощно, динамично, под подходящий аккомпанемент.

Нет, невозможно, она не могла спокойно смотреть выставку, мало ли что, и минут через пятнадцать все же побежала искать мужа. Миша, прислонившись к парапету, что-то усиленно искал в своем айфоне.

– Миша, как ты? Все в порядке? Куда ты пытаешься дозвониться?

Молчание в ответ. Вот ничего так не раздражает, как это молчание и потом ответ:

– Щас!

Да, только у русских на вопрос: «Ты куда?» – можно получить ответ: «Сейчас вернусь».

Как выяснилось, Миша звонил в Роспотребнадзор. Перед этим он уже подошел к работникам выставки с требованием немедленно вернуть им деньги за билет, но его послали подальше, правда, согласились с тем, что вентиляция в ангаре не работает. Тогда Миша и начал звонить в вышестоящую организацию.

В душе Сонечка понимала, что муж прав, более того, он практически заботится не о себе, а выступает сейчас от лица всех зрителей-посетителей. Только Сонечке было бы гораздо легче жить, если бы правдоискателем был какой-нибудь чужой муж, а не ее собственный. Но, как говорится, какой уж есть.

И вот сейчас ей нужно вникнуть в Мишин конфликт с официантками. О чем Миша спросил? Ах да, о чем он мог спросить у официанток?

– Даже не представляю…

– Я спросил, вот эта дивная музыка нравится им самим или они думают, что она может понравиться посетителям?

– Да? – заинтересованно поддержала разговор Сонечка. – И что ж они ответили?

– Представляешь, они мне сказали: такая музыка у нас звучит по распоряжению руководства.

– Ясно!

– Да ничего тебе не ясно, – разнервничался Миша.

– Хорошо, что дальше? – Соня мотнула головой. Действительно. О чем это она? Конечно. Ничего ж не ясно.

– Я им говорю: «Девушки, вы что, не поняли моего вопроса?» А они мне, прямо глядя в глаза, вон та, видишь, дылда, как жердь, прямая: «А вы не слышали?! Я вам уже ответила!»

– Да… – только и смогла произнести Сонечка.

– Вот! Обнаглели.

И Миша, немного успокоившись, быстро опустошил тарелку с кашей.