Бюро слухов

В прошлом году брат философа внезапно умер от аневризмы. У него осталась жена; детей у них не было. Брат жил в Колорадо, мастерил почтовые ящики из дерева и продавал их по каталогу, напечатанному на газетной бумаге. На следующий день после смерти брата философ полетел в тот маленький городок, где они жили. Пошел на склад древесины и купил сосновых досок для гроба. В мастерской брата нарисовал эскиз на картоне и начал строить. Через несколько часов пришла жена брата и стала смотреть. Он накинул ей на плечи одеяло, заварил чай, но войти не предложил. Так она и простояла на пороге весь вечер, глядя, как он орудует пилой и молотком. «Было холодно, пар вылетал изо рта», – рассказывает он.

В полтретьего дня жена отправляет философу сообщение. «Я не сплю. А ты?»

«Может, это ты?» – думает написать она.

Иногда по утрам жена идет к философу домой и сидит с ним на кухне. Вместе они придумывают теорию всего. Воздух напитан электричеством. Ей все хочется спросить, чувствует ли он его тоже или это у нее с головой что-то не так. «Скажи мне правду. Я ненормальная?» – спрашивает она. Он варит ей яйцо, ставит перед ней тарелку. Долго думает и качает головой. «Ты абсолютно нормальная», – говорит он.

Она представляет, что почувствует на его похоронах. На похоронах мужа. Прижимает руку к сердцу и оставляет ее там. Оно все еще бьется.

Мартин Лютер говорил: Вера находится под левым соском.

37

А потом они снова ссорятся. Он снова говорит «мы» о себе и Другой. Жена уходит из дома среди ночи и едет в отель. Берет такси и отправляется в «Холидей Инн Экспресс» на другой конец города, потому что ей противна мысль, что она будет спать у кого-то на диване в гостиной и видеть чужих мужей. Чужих детей. Она записывает свое имя в журнале регистрации и смотрит на себя словно со стороны. Ей хотелось, чтобы он что-то почувствовал, когда она захлопнула дверь, но почувствовал ли он хоть что-нибудь?

Она даже не взяла с собой зубную щетку. Или книгу. Или снотворное. Включенный телефон лежит на тумбочке. Он не звонит. Она пишет сообщение, говорит, где находится. На случай, если я ей понадоблюсь, добавляет она. И ничего. Ничего. Жена ждет, смотрит на дверь, словно та может открыться. Слышит звук, который издает она сама – тихий то ли плач, то ли колыбельная.

Я в отеле, думает она. А в отеле можно все. Она открывает все ящики в тумбочках и шкафах. Что она ищет? Пистолет? Иголку? Ходит от кровати к стулу, от стула к столу, но мысли мельтешат и не хотят останавливаться.

На рассвете она снова выходит на улицу, вызывает такси. Таксист принимает ее за проститутку. Улыбается ей в зеркало заднего вида. Она говорит, что должна успеть домой до того, как проснется дочка. Он нажимает на газ и несется по пустынным улицам, чтобы она успела.

Но на самом деле неважно, когда она вернется. Он спит, а проснувшись, даже на нее не смотрит. «Ты ушла, – бормочет он. – Ты ушла». Они снова ссорятся шепотом, потом он встает и одевается. Что-то в его глазах заставляет ее вздрогнуть. «Ты же не к ней идешь?» – спрашивает она. И по его лицу понимает, что да, именно туда он и собирался. Впервые она вытаскивает запрещенный козырь – имя дочери. «Уходи, если хочешь, но только не так. Уйдешь так – и она от этого не оправится».

Что она имеет в виду под этим «так»? Так – с дрожащим лицом и руками, со взглядом, как у затравленного зверя? Она кладет руку ему на плечо, но он ее стряхивает.

Приходит няня, уводит дочку. Жена звонит философу; тот сразу приезжает. Она ждет его на улице, и ему приходится ее поддерживать, чтобы она не упала. С другой стороны улицы на них равнодушно взирают какие-то пакистанцы. «Оставь его у себя, – просит она. – Всего на одну ночь. Не дай ему уйти. Обещай».

Философ разрешает мужу переночевать у себя в квартире. Дивана у него нет, поэтому они с мужем едут в «Икею» и покупают раскладушку. Как в ситкоме, думает жена, когда он ей об этом рассказывает. Но когда звучит закадровый смех? В магазине, когда они выбирают раскладушку, или потом, дома, когда собирают ее по инструкции?

Теперь-то ясно, почему он захотел уйти. Две женщины, обе на него злятся. Чтобы осчастливить одну, достаточно сесть на метро, поехать на другой конец города и постучаться ей в дверь. Чтобы осчастливить другую, нужно долго носить власяницу, сплетенную из ее собственных волос.

38