Бьютт

Ещё десять минут сидели, она - обдумывая всё сказанное им, он... Да чёрт его знает, о чём он думает.

- Мне пора, - он вдруг встал, снял потёртую куртку со спинки стула.

- Увидимся, - быстро сказала Дорин. Нелепо и доверчиво улыбнулась, помахала пухлой ручкой. Проводила его до выхода. На её фоне Дел казался ещё выше, даже нескладнее.

∞

Дорин шла домой через поле. Почти вся площадь поля была выжжена летним солнцем, колосья успели убрать еще в первой половине сентября.

Вечерело, и даже сквозь свитер и накинутую на него куртку Дори чувствовала прикосновение холода. Год назад всё было совсем по-другому, думала. Город тот же, место то же, но оттенок совсем другой. Другой вкус времени, другой запах времени.

Дорин просто шла, по-детски неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, размахивая ключом на цепочке, слушая, как он ударяется о брелок: крошечный металлический олений рог на связке. Время от времени поднимала голову и пыталась поймать запах осени. В Олтоне это был не запах скошенной травы или спелых яблок. Гнили и дыма – это вернее. По краям поля тянулись крошечные домики, по мере наступления темноты свет в них становился всё ярче.

Дори очень явственно ощутила: она здесь, одна, в этом поле, и никому в этих домах нет дела до её соображений, переживаний, до всего того, что она есть.

В этот момент ей в голову пришла формулировка, такая точная, на её взгляд, что она тут же пожалела, что рядом нет кого-то, кто мог бы безукоризненно верно понять её смысл.

– Я хочу прийти домой, – едва шевеля губами, куда-то в сторону заката сказала Дори.

Села на выстриженные колосья, скрестив ноги в старых резиновых сапогах. Когда я сижу посреди поля, я ещё незаметнее, подумала.

Часы местной церкви пробили ровно восемь ударов – восемь часов вечера.

Дори знала, что её соседка по комнате Чекет ждёт её с работы. Чекет (её полное имя было Франческа, чёрт его знает, откуда взялось это "Чекет") по-матерински пеклась о Дорин, пару раз даже пыталась знакомить её с мужчинами из "своего круга". Дори едва заметно улыбнулась. Пересилить себя встать с травы было слишком сложно. Слишком странным было тускнеющее небо, слишком другим было ощущение самой себя Дорин, слишком крошечной она была. Не конкретно сейчас, а всю жизнь, разумеется.

Обнаружилось слишком много вещей, которые ей было необходимо с кем-то обсудить. С удивлением для себя она отметила, что больше не была той улыбающейся Дорин из кафе, она больше не думала, как та Дорин, не вела себя, как та Дорин, и была уверена, что если сейчас с кем-то заговорит, даже её голос будет другим.

Где-то в конце поля истошно начали орать кошки.

Вечер сгущался.

Спустя четверть часа, внутренний толчок, усиливающийся холод или же силы свыше всё-таки заставили Дори подняться на ноги. Она встала с уверенностью стойкого оловяного солдатика и решительно направилась по выжженной пустыне. Совершенно в другую сторону от её дома. Прости, Чекет.

"Я должна прийти домой", только и подумала.

В тонком свитере и лёгкой куртке, это представляло собой задачу, в сумерках пешком миновать деревни две-три, заглянуть в трактир, что бы узнать точный маршрут, и продолжать путь на запасах только что зародившегося желания.

После шести весь городок вымирал – трудно было встретить человека на улице, жизнь теплилась только в редких трактирах и пабах. Сквозь сумерки Дорин шла по бесконечным выжженным полям, обрамлённым крошечными домиками, в которых включались всё новые и новые огни, через лёгкий запах дыма, далёкий лай собак.

Скоро совсем ничего не будет видно, кроме звёзд и редких огней, и ничего не будет слышно, кроме звона ключей на связке, думала Дорин. "В таком случае, мне придётся лечь на сено и спать здесь."

Почти за два часа пути, Дорин трижды подумала о Бостоне, Бруклине, Канзасе и других больших городах, где повсюду были неоновые вывески, люди, жизнь. Наверно, после наступления темноты там слышна музыка, а не лай собак. Большой ли город Бьютт, подумала. В итоге пришла к выводу, что не очень. Может быть даже меньше и хуже Олтона.

Возможно, там те же поля, безжизненная ветошь. Все штаты одинаковы, подумала.

К одиннадцати часам Дори дошла до деревни – почти пригород. С удивлением обнаружила, что дома, везде казавшиеся ей одинаковыми, были чем-то другим, чем-то чужим. Холод постепенно сводил колени, а темнота заставляла волноваться. Что, если никого нет дома?

Дори шла по направлению к огням. Домов здесь было ещё меньше, чем в её собственной деревне – от силы, четыре штуки, и все стоят далеко друг от друга. "Ссора", пришло ей на ум. Неизвестно почему.

Только подходя к поселению, она осознала степень своего безумия, и только мысль о том, что поворачивать уже поздно, заставила её перейти через ограду, отделяющую дома от поля.

Несколько метров вперёд по тропе.

На почтовом ящике одного из домов увидела нужный номер. Открыла калитку со стороны поля.