Бижутерия

Это было именно то, чего Джуэл боялась и, сколько себя помнила, считала своим жизненным принципом. Но самозабвенный энтузиазм Хэдли оказался заразительным. И она уже двадцать минут колебалась, не рассказать ли о случае в больнице, о своем «сне», который, как она успела убедиться, сном вовсе не был. Она никому о нем не говорила — именно из боязни выставить себя на смех. Но если кто-нибудь способен ее понять, то только Хэдли.

— Со мной случилось что-то невероятно странное… — начала Джуэл.

И рассказала все. А пока рассказывала, живо вспомнила происшедшее: теплоту, чье-то любящее присутствие, чувство покоя, исцеляющий напиток, зеленый камень. Как не хотела возвращаться и как дружелюбные существа подтолкнули ее и показали, что она здесь все еще нужна.

Хэдли слушал не перебивая, только ободряюще кивал головой. А когда она закончила, его глаза засияли. Он потянулся через стол и сжал ее руку.

— Стало быть, и ты знаешь. Ведь мы же не пара психов!

Они убрали остатки индийского пиршества. И пока Хэдли загружал посудомоечную машину, Джуэл заварила чай и рассказала ему о своей жизни. Впервые она сделала это без утайки и без приукрашивания фактов.

Чай они пили в гостиной. Джуэл сидела на диване, а Хэдли — на хромированном с полосатой обивкой директорском стуле.

— Ну вот почти и все, — закончила она. — Кроме одной небольшой детали: мы с Алленом собираемся разводиться.

— О, Мэд… извини, Джуэл…

Она пожала плечами:

— Все очень по-дружески и по-современному. Живем под одной крышей, пока не будет готова моя квартира.

— У тебя кто-нибудь есть?

— Нет. Только дочери. Надо пожить одной — многое обдумать, завершить. Кстати, должна тебе сказать, как я жалею о том, что произошло у меня с твоим отцом.

Хэдли помрачнел.

— Да, меня это здорово укололо. И гнев Анны совершенно иссушил. Она потеряла над собой всякий контроль.

— Не могу ее винить. — Джуэл сложила руки на коленях. — С ее… с вашей точки зрения я казалась… О, Хэд, не хочу ни оправдываться, ни обвинять. Что было, то было. Знай одно: я никогда не хотела причинить тебе боль, даже после того, как ты влюбился в Лидию.

— Ужасная глупость с моей стороны. Она была рядом, а ты далеко. Вот и все. Помнишь, по телефону я обозвал себя дураком. Какими мы были тогда детьми!

Джуэл кивнула. Она помнила, насколько была потрясена и как переживала, потеряв Анну.

— Анна тогда совсем взбесилась, — угрюмо продолжал Хэдли. — Полностью слетала с катушек, когда речь заходила о тебе. Я был в отчаянии… хотел тебя вернуть. А потом узнал о тебе и папе. В двадцать лет все видишь в черно-белых тонах. А Анна с самого детства испытывала сложное чувство к отцу. И в том, что случилось, не могла винить его. Вместо этого всю вину взвалила на тебя. Думаю, что в голове у нее все перепуталось.

Джуэл вздохнула:

— Мне всегда ее не хватало. Анна была мне сестрой, лучшей подругой.

Хэдли поднялся и пересел на диван.

— Анна ушла в себя, и никто из нас с этим ни черта не поделает. — Он вздохнул. — А я перерос ненависть. Сначала представлял, как унижаю тебя, говорю, насколько ты испорченная. Даже начинал писать. А потом махнул рукой, решил: пусть все идет как идет. Надо просто выкинуть тебя из головы. И преуспел в этом, пока…

— Пока не встретился со мной?

— Нет. Долгие годы я о тебе вообще не думал: не знал, где живешь и что делаешь. Это началось, когда я вернулся в Нью-Йорк; стал принимать за тебя других, за тебя прежнюю — такую, какой ты была. Вспоминал прошлое, все время перебирал в памяти и решил: все похоронено и забыто. Просто тогда мы были чертовски молодыми.

— Да, — согласилась Джуэл. — Я рада, что мы смогли поговорить и оставить дурное в прошлом.

— А что с настоящим? Не хочу на тебя нажимать. Но как ты думаешь, мы сможем встречаться?

— Не знаю, — улыбнулась она. — Ты мне нравишься, Хэдли. Я по-прежнему считаю тебя привлекательным. Но мы оба — совершенно иные люди. Переменились ужасно.

— Значит, начнем сначала. И посмотрим, что из этого выйдет.

— Только не гони. На меня сейчас столько всего навалилось.

— Я и не гоню, — рассмеялся Хэдли. — Не был с женщиной вот уже почти три года. Слушай, я собираюсь на пару дней в Бразилию. Поехали со мной. Вместе сходим к хилерам. Будет здорово.

— И это называется не гнать! — рассмеялась Джуэл в ответ.

— Можем заказать разные спальни. Прекрасный случай, чтобы снова познакомиться.

— Нет, Хэдли, не могу: предстоят два важных события — грандиозная вечеринка по поводу представления Саши в «Бижу» и Рождество.

— А если бы не это, ты бы поехала? Рассуждая теоретически?

— Теоретически… я бы подумала. Таковы мои планы на будущее — немножко больше думать.

— Только не слишком много. Нехорошо разрушать очарование мгновения. — Хэдли провел пальцем вверх и вниз по ее щеке. — Нам надо узнать друг друга — какими мы стали теперь. Обещаю, все пройдет гладко. Хочу тебе вот что сказать. На Гавайях меня озарило: я понял, что мы будем вместе, — еще до того, как узнал, что ты собираешься разводиться.