Бизнес

— Как я понимаю, с подарком.

Он держал в руках чашку кофе со льдом.

— Да, — подтвердила я, физически ощущая вес диска в кармане жакета.

— Вероятно, от мистера Хейзлтона — такой вывод напрашивается сам собой, — глубокомысленно кивнул Чолонгаи. Потом он улыбнулся. — Надеюсь, вы извините мое чрезмерное любопытство.

— Все в порядке. Мистер Пуденхаут привез мне кое-что для просмотра — по мнению мистера Хейзлтона, мне следовало с этим ознакомиться. Как я понимаю, вы не посвящены в курс дела.

— По правде говоря, нет. Прибытие мистера Пуденхаута удивило меня не меньше, чем вас. — Он взглянул на меня. — Ведь вас это удивило, не так ли?

— Удивило.

— Я так и подумал. — Он опять стал смотреть на берег. Последние рваные очертания разрушенных судов скрылись из виду несколько минут назад. Теперь вместо желто-коричневого песка перед нами тонкой темной линией тянулись мангровые деревья.

— Конечно, учитывая то, что я вам сегодня рассказал, и учитывая, что все представители Первого уровня об этом знают, неизбежно, что… как бы это сказать? Что для достижения цели будут использоваться самые разные средства.

— Кажется, Томми, это я уже начинаю понимать.

— Мы простоим в гавани Карачи день-два. Сегодня вечером я устраиваю прием для разных достойных, но скучных промышленников; вы, разумеется, приглашены, но боюсь, вам будет скучно. Однако что бы вы ни решили, я буду очень рад, если вы согласитесь утром со мной позавтракать.

— Если я успею кое-что купить, когда сойдем на берег, с радостью приду и вечером, и утром. Мне не привыкать к обществу скучных промышленников, Томми.

Чолонгаи заметно обрадовался.

— Будет быстрее, если вы полетите прямо сейчас на вертолете, — сказал он, взглянув на часы.

— Да-да, — отозвалась я, — хорошо.

Так вот, Мо Меридалавах встретил меня в аэропорту, минуя океан нищеты по имени Карачи, доставил к архипелагу магазинов, где можно было потратить немалые деньги, и я успела купить новое платье, спутниковый телефон и DVD-плеер.

— Алло?

— Мистер Хейзлтон?

— Да. Кто говорит?

— Это Катрин Тэлман.

— А, добрый день. У тебя сменился номер, Катрин?

— Вы заметили? Купила спутниковый телефон. Решила испробовать. Это мой первый звонок.

— О, я очень горд, что ты позвонила именно мне.

— Вчера наш разговор оборвался довольно неожиданно.

— Серьезно? Прошу прощения.

— Мистер Хейзлтон, почему вы захотели, чтобы я это увидела?

— Что именно? Свидание в отеле? Ну, я подумал: мало ли, пригодится.

— Мистер Хейзлтон, такая информация обычно используется для шантажа.

— Наверное, годится и для шантажа. Об этом я как-то не думал. Ты ведь не собираешься это использовать с такой целью, правда же?

— А зачем мне вообще это использовать, мистер Хейзлтон?

— Это твое личное дело, Катрин. Я просто решил предоставить тебе этот материал. А уж как его использовать — дело твое.

— Но с чем это связано, мистер Хейзлтон? Зачем вы мне его предоставили?

— Ну, Катрин, это, по-моему, очевидно. Чтобы ты чувствовала себя мне обязанной, чтобы прониклась ко мне расположением. Это подарок; я не прошу взамен ничего конкретного. Но я знаю, какую цель тебе обрисовали Томми и Жебет, а это задание чрезвычайно важно для компании. Оно сделает тебя очень важной персоной. В каком-то смысле, уже сделало, даже если решение тобою еще не принято. Кстати, принято или нет?

— Пока нет. Я все еще раздумываю.

— Это резонно. Такой важный шаг. Я, как и все остальные, хочу, чтобы ты этот шаг совершила, но считаю, ты права: нельзя принимать такое решение, не обдумав его самым тщательным образом. Извини, если из-за меня твои мысли будут заняты еще и чем-то другим.

— Вы это подстроили, да, мистер Хейзлтон? Установили камеру?

— Я ничего не подстраивал. Можно сказать, эта информация случайно попала ко мне в руки.

— А с чего вы взяли, что лично мне это может быть интересно?

— Ну, Катрин, об этом, конечно, не все знают, но я-то, кажется, понимаю, как ты относишься к мистеру Бузецки.

— Неужели?

— Да. Мне он тоже нравится. Я восхищаюсь его принципиальностью, его убеждениями. Но ведь жаль будет, если окажется, что эти убеждения основаны как бы на ложных предпосылках, ты согласна? Вот я и подумал: раз уж есть такой фильм, он может тебе пригодиться. Правда может быть жестокой, Катрин, но ведь она все равно лучше, чем ложь, как ты считаешь?

— Мистер Хейзлтон, позвольте спросить, у вас и против меня имеются подобного рода улики?

— Господи, Катрин, конечно нет. Я, как правило, не принимаю участия в таких делах — никогда такого не поощрял. Как я уже сказал, фильм оказался у меня совершенно случайно.

— А что конкретно наводит вас на мысль, что я испытываю какие-то чувства к Стивену Бузецки?