Бизнес-ланч у Минотавра

Заставив себя невероятным усилием воли открыть глаза (хотя так этого не хотелось!), Лера стряхнула грезы и, отнеся пустой бокал на кухню, дала себе зарок, что больше по вечерам алкоголя пить не будет.

И отправилась посреди ночи в тренажерный зал, чтобы заставить себя забыться и прийти в чувство.

В чувство пришла, а вот забыться – нет, не получилось.

* * *

Последующие недели, всегда по пятницам, ей приходила корзина из сто одной белой розы, и каждый раз Лера, дав соответствующее распоряжение, велела отсылать ее обратно.

Посмотрим, кто кого.

* * *

Под Новый год Лера, чувствуя, что уходящий год, несмотря на то что принес много положительного, все же по понятным причинам порядком измотал ее, вместе с Феденькой решила сменить обстановку – они улетали в Бангкок.

В аэропорту, когда уже объявили посадку на их рейс, Лера, взяв дочку за руку, сказала:

– Ну вот, можем пройти на посадку…

И осеклась, заметив в очереди к нужному выходу Кирилла.

Он не видел ее, беседуя с очкастым худющим мальчиком лет шести, которого держал за руку. Ну да, из досье Убойного отдела, собранного на отца Кирилла, следовало, что у того имелся внук, а у Кирилла, впрочем, разведенного, сын.

Тоже Кирилл.

– Мамочка, ну что, мы идем? – спросила Феденька, не понимая, отчего мама медлит. – Смотри, сколько людей!

Но из всех людей Леру интересовал только один: Кирилл.

Отменить поездку? Покинуть аэропорт? Сказать дочери, что они никуда не полетят? Купить прямо здесь билет куда угодно, лишь бы не в одном направлении с Кириллом?

Переборов панику, Лера, сжав руку дочери, твердо сказала:

– Конечно, идем, но пусть сначала другие сядут, а то будем долго в очереди стоять…

Если повезет, то они не столкнутся с Кириллом. Главное, чтобы он не жил с ними в одном отеле, но в такое совпадение Лера поверить не могла.

Все шло хорошо, Кирилл их не замечал, и Лера успокоилась. Ну да, всего-то провести эти сколько там часов в самолете, дождаться, пока Кирилл и его сын не выйдут и…

– Лера, вот это да! Вы тоже в Бангкок летите? – услышала она голос Кирилла и заметила, что он стоит перед ней.

– Летим, – подтвердила она, и Кирилл усмехнулся:

– Не удивлена видеть меня? Значит, уже заметила, но решила не подходить. Кстати, я тоже заметил, что ты заметила, однако вот игнорировать тебя не стал. А ты ведь Феденька?

Он обращался к девочке, и Лера в ужасе замерла. Встреча отца и дочери – только этого не хватало.

Как хорошо, что Кирилл понятия не имеет, что это его кровь и плоть.

Кирилл же, в своих лучших традициях, сыпал комплиментами:

– Такая же умница и красавица, вся в маму!

Ну да, уж точно не в папу!

Самое ужасное было то, что Феденька буквально таяла от этих слов и от внимания эффектного, красивого мужчины, который общался с ней на равных и так восторженно хвалил ее.

Мужчины, который был ее отцом, чего Феденька не знала и, как поняла в этот момент Лера, никогда – просто никогда! – не узнает.

Получается, что она похоронит Феденьку вместе с другими своими мертвецами? Нет, не Феденьку: Кирилла.

А тот тем временем продолжал сюсюкать:

– А посмотри, какой у меня сынок, его Кирюшей зовут. Как и меня, отца! Кирюша, познакомься с этой обворожительной девочкой, которую зовут как мальчика!

Мальчик смутился, а вот дочери, несмотря на более чем сомнительный комплимент Кирилла, внимание этого уверенного в себе, красивого молодого мужчины явно льстило, что Лера отметила по румянцу, залившему ее щеки, и трепетавшим ресницам.

– Прекрати! – произнесла она негромко, но Кирилл, вполне себе ее услышавший, и не думал прекращать:

– Кирюша, возьми за руку Феденьку! Ну, давай же, смелее! Или ты что, трус?

Мальчик окончательно смутился, и тогда Кирилл обратился к Феденьке:

– Ну, какой он у нас стеснительный, весь в свою мамулечку. Давай же, Феденька, не робей, возьми Кирюшу за руку!

И дочка в самом деле дотронулась до ладони сына Кирилла – и своего единокровного брата.

Это переполнило чашу терпения Леры, и она, резко потянув Феденьку на себя, сказала:

– Я запрещаю тебе делать это!

Дочка ошеломленно уставилась на нее, а в глазах сына Кирилла – и единокровного брата Феденьки – застыли слезы.

Кирилл, от которого это не ускользнуло, вроде бы мягко, но на самом деле злорадно заметил:

– Что же ты наделала, Лерочка! Посмотри, и мой сынуля, такой же чувствительный, как и его мамулечка, уже готов зарыдать. Да и твоя девочка с именем мальчика тоже испугалась, хотя держится молодцом. Вот с кого надо брать пример, Кирюша!

И он дал сыну вроде бы легкий, но вполне увесистый подзатыльник.

Схватив дочку за руку, Лера потащила ее прочь от Кирилла.

Девочка сопротивлялась:

– Мама, что ты делаешь! Мама, оставь, мне больно! Мама!