Бизнес-ланч у Минотавра

Точнее, невозможно. И Лера это прекрасно понимала.

Но они должны были совершить невозможное.

* * *

Кандидаток на роль Насти было великое множество: это и актрисы, и инстаграмщицы, и, в конце концов, никем не учтенные и мало где светившиеся восточноевропейские жрицы любви.

Лера понимала, что им нужно конкретное имя и реальная биография, а не список из ста двадцати девяти девиц, среди которых, быть может, была лже-Настя.

Но не исключено, и что не была.

А то, что и мать, и бабушка, и сестра Насти категорически отказались признать то, что прибывшая особа и есть Настя, ничего не меняло. Хрыков уже сумел, опять же выражаясь его языком, «надыбал» ряд «звезд», «звездочек» и «звездулек», которые в один голос твердили, что это конечно же и вне всяких сомнений Настя.

Время уходило, скандал начинал затухать, и Лера понимала: если они в ближайшие дни ничего не предъявят, то все согласятся с тем, что Настя вернулась из-за границы и заперлась в поместье любящего мужа.

Хочешь жить, умей врать.

Понимала, как и то, что Стас Хрыков, являвшийся убийцей своей жены, сумеет избежать наказания.

* * *

– Как продвигаются дела? – спросила она, заходя в отдельное помещение, где сразу трое ребят занимались тем, что шерстили Интернет, пытаясь отыскать хоть какие-то зацепки.

Зацепки-то были, но их было слишком много!

Внезапно один из ребят вдруг ойкнул, и Лера, метнувшись к нему, спросила:

– Ты на что-то наткнулся?

Он указал на стоп-кадр на экране, на котором было видно, как Стас Хрыков впечатывает поцелуй на груди своей супруги.

Точнее, той, которую все считали таковой.

– И что тут такого? – пожала плечами Лера.

Смотреть на эту мерзкую пошлость она не намеревалась.

– Ну, вы не на грудь смотрите, как все, а вот сюда, на ключицу, слева от горла. У нее тут небольшое родимое пятно! – заявил молодой человек, и Лера, присмотревшись, согласилась.

А затем быстро позвонила матери Насти, которой могла звонить в любое время дня и ночи, и спросила:

– Скажите, у вашей дочери под шеей, на ключице, было родимое пятнышко? Такое с одной стороны круглое, а с другой вытянутое?

Мать Насти заявила, что у дочери никакого такого родимого пятна никогда не было.

Что подтверждало: в кадре была не Настя, но это Лера и так знала с самого начала.

Да и вообще, кто поверит словам матери, которая обвиняла мужа дочери в том, что он ту убил? Мать могла лгать. Мать могла ошибаться. Мать могла забыть. Мать могла просто не быть в курсе, что это родимое пятно возникло у ее дочери, скажем, год назад.

– И что нам это дает? Одно родимое пятно не заставит Следственный комитет наведаться в поместье к Хрыкову…

Молодой человек, который обнаружил родимое пятно, заявил:

– Нынешнее время хорошо тем, что все выкладывают свои фото в Сеть, и все их можно при помощи специальных программ сравнить, задав определенные параметры поиска. Например, среди дам, которых мы подозреваем в том, что одна из них и есть Настя, на предмет наличия у нее родимого пятна! Конечно, далеко не все фото открывают обзор на шею, но многие. Остается надеяться, что нам повезет!

Лера знала, что им повезет – и не ошиблась.

* * *

Компьютер выплюнул подозреваемую, некую Алину, в девичестве Школьникову, в замужестве Цайгль, разведенную, без детей, родившуюся в Куйбышеве, проживавшую в Мюнхене и учившуюся там на дизайнера одежды в одном из местных вузов.

Алина не была особо похожа на Настю, однако обладала весьма схожим типажом, фигурой, формой головы, носа и разрезом глаз.

А все остальное можно было компенсировать яркой одеждой, массой косметики и дешевым шоу, устроенным Стасом Хрыковым для всей страны.

Связаться с Алиной было невозможно, однако не составляло труда узнать адрес Алины в Мюнхене, куда и наведались представители детективного бюро, получившие от холдинга Леры такое задание.

Оказалось, что Алина Цайгль снимала квартиру с двумя прочими девицами, болгаркой и перуанкой. Те сообщили, что Алина, с которой они особо не общались и которую считали особой весьма заносчивой, однако исправно и без опозданий вносившей свою часть квартплаты, два дня назад куда-то спешно уехала, заявив, что ей платят кучу денег за крутую работу. Что именно за крутая работа, она не сказала, намекнув, однако, что «это только начало».

Лера опасалась, что эта работа – играть роль Насти Хрыковой – могла вполне оказаться для нее концом.

Концом ее жизни, потому что никаких денег она в итоге не получит, а станет очередной жертвой богача-психопата, который не сомневался в том, что, если ему сошло с рук одно убийство, сойдет и другое.

И ни та, ни другая не могли сказать, куда укатила Алина, однако она перед тем, как выехать, долго говорила с кем-то по телефону по-русски о встрече в мюнхенском аэропорту и полете на чартере в Москву.

Так, во всяком случае, уверяла ее соседка-болгарка, немного по-русски понимавшая.

* * *