Бизнес-ланч у Минотавра

– Ну да, ты еще скажи, стервятникам в Подмосковье скормил.

– А что, это идея! Так хоронили своих покойников где-то то ли в Андах, то ли на Ближнем Востоке. Птички так обклевывали трупики, что от них ничего не оставалось, правда, пока процесс приема пищи пернатыми людоедами длился, вонь стояла кошмарная…

– Ну, а кости куда? Мясо, предположим, склевали стаи стервятников, которыми, как общеизвестно, кишит элитная местность под столицей, где обитают наши родные миллиардеры.

– А кости он в кислоте растворил! Ну, или собакам скормил!

– У него нет собак!

Лера, давно желавшая прекратить эту кафкианскую перепалку, чувствуя внутреннюю дрожь, вдруг уставилась на увеличенную фотографию поместья Стаса Хрыкова с высоты птичьего полета.

Так сказать, полета подмосковного стервятника.

– Это что? – указала она на несколько вытянувшихся на краю поместья в ряд зданий и получила ответ:

– Крытая эвкалиптовая роща, там у него коалы живут! А что, это мысль: душки коалы набрасываются на трупы и с жадностью лопают их, переквалифицировавшись из вегетарианцев в каннибалы и совершенно забыв о листьях эвкалипта…

Лера нетерпеливо сказала:

– Нет, рядом!

– А, так это стеклянный павильон, в котором порхают колибри и тропические бабочки. Ну, если на труп разом сядут десять тысяч бабочек и пять тысяч колибри…

– Ну нет, может, у него там плотоядные растения имеются? Они трупы и схавали!

Ребята, явно уставшие от бессонных ночей и состоявших только из работы дней, беззастенчиво дурачились.

Лера же, чувствуя, что внутренняя дрожь внезапно улеглась, сменившись абсолютным, ледяным спокойствием, заметила как можно более дружелюбным тоном, не забывая, что требует от своих людей не только возможного, но и невозможного.

И что они это невозможное сделали.

– Ну да, подходящий сюжет для третьесортного ужастика. Какие, как я думаю, обожает такой изобретательный садист, как Стас Хрыков. Не исключено, что именно там он и почерпнул идею для того, как избавиться от трупа, вернее, уже от двух трупов. Причем так, чтобы никто ничего не нашел.

И, указывая на самое крайнее здание, сказала:

– Ведь тут у него находится крытый бассейн с подогревом, в котором живут крокодилы?

* * *

Тела, вернее, то крайне немногое, что от них осталось, обнаружили в мутном бассейне, стилизованном под тропический водоем, с пальмами, лианами и белым песочком, на котором под мощными софитами нежились восемь солидных африканских бестий. При первом обыске никто особенно связываться с тварями не желал и, убедившись, что нигде не лежит труп или его существенная часть, быстро удалились.

Части же, пусть и не существенные, но весьма однозначные, как, например, два почти целых пальца, огрызок стопы и зажеванное предплечье, покоились на дне бассейна с мутной водой, который служил домом для последышей динозавров.

Остальное, вернее, то, что еще не успело перевариться в крокодильих желудках, было извлечено из них: по постановлению суда все восемь животных, несмотря на дикие протесты защитников дикой природы, были усыплены и выпотрошены.

Это были останки двух женщин: Насти Хрыковой и Алины Цайгль.

Обо всем этом телеканал Леры с эксклюзивными подробностями поведал содрогавшейся от ужаса стране.

Стас Хрыков был помещен в СИЗО, а Кирилл потерял своего единственного спонсора окончательно и бесповоротно.

Однако он не отказал себе в удовольствии прислать Лере огромную корзину пурпурных роз – точно такие же, каких во время ставшей легендарной фейковой встречи в аэропорту Стас Хрыков кидал к ногам своей жены, точнее, игравшей ее роль Алине.

Отсылать цветы обратно Лера в этот раз не стала, переправив их в дом престарелых, а отправила Кириллу свой подарок: небольшого плюшевого крокодила.

* * *

История с разоблачением Стаса Хрыкова привела к тому, что в ту же неделю Лера получила сразу шесть предложений от потенциальных финансовых партнеров, которые спали и видели, как бы заняться с ней совместным бизнесом.

А неделю спустя: еще одиннадцать.

Наконец-то Кирилл оставил ее в покое, и Лера вдруг поняла: ну вот, пришло то время, о котором она так мечтала: она наконец-то похоронила своих мертвых окончательно.

Как и тех, что поневоле стали ее тоже.

* * *

Примерно три месяца спустя (лето заканчивалось) Лера, работая у себя в офисе, услышала звонок мобильного.

Номер был не определен.

Вообще-то ей с подобных анонимных номеров никогда не звонили, так как связаться с ней могли далеко не все, но Лера все же приняла звонок.

– Мама, мамочка! – услышала она голос и почувствовала, что волосы становятся у нее на затылке дыбом.

Это был крик Феденьки: отчаянный, полный страха, лишенный всякой надежды.

Еще до того как Лера успела как-то на это отреагировать, в трубке послышался мужской бас:

– Кукушкина, а ведь твоя дочка у меня в руках!