Бизнес по еврейски с нуля

Шесть месяцев потребовалось Иде, чтобы убедить Международный профсоюз сотрудников легкой промышленности дать ей разрешение на производство штучного товара. Проблемы реализации она брала на себя. А профсоюзным чиновникам лишь доказывала, что новое производство не только не лишит сотни женщин работы, но, наоборот, создаст новые рабочие места. «Дайте мне шанс», — молила она их, и они смилостивились. Ей хватило терпения и выдержки, чтобы убедить их.

Идея Розенталь о новом типе бюстгальтера послужила развитию моды на нижнее белье. Новое поколение женщин уже не мыслит себя без изобретения Розенталь.

Алмазы и монополия:

Искусственный дефицит

В современном обществе золото постепенно утрачивает свое волшебство, превращаясь из символа богатства и успеха во всеобщий товарно-денежный эквивалент, которым торгуют и расплачиваются в магазине, именуемом мировым рынком. А в витрине этого магазина самое видное место занимают теперь бриллианты, сияние которых служит не чем иным, как наиболее ярким и очевидным свидетельством процветания и благоденствия.

Альфонс Ротшильд

«Государство — это я», — говорил Луи XIV. Алмазы — это «Де Бирс», — знают сегодня во всем мире. А началась эта история в середине XIX века, когда в русле рек Вааль и Оранжевая были обнаружены залежи алмазов ювелирного качества. Среди них — знаменитый белый алмаз в 83,5 карата — «Южноафриканская звезда».

Началась «алмазная лихорадка». Толпы искателей сокровищ отправилось в Хоуптаун (где Вааль впадает в реку Оранжевая) в надежде разбогатеть на добыче алмазов.

Иоганнес Николас де Бирс, у которого здесь была ферма, в 1871 г. создал «акционерную компанию», фондами которой и была территория фермы. С группы вкладчиков он собрал ни много ни мало а столько рандов, что составило бы 200 000 евро сегодняшних ценах, сохранив при этом за собой основной капитал.

«Отца-основателя» будущей империи звали те годы Сесил Родс (по имени которого были названы Северная и Южная Родезии), был он восемнадцатилетним сыном приходского викария. Без согласия родителей переехал он в Южную Африку, основав здесь собственную копь. Уже через два года его состояние было эквивалентно 400 000 современных евро.

Родс первым сообразил, что алмазы, лежащие в земле — тоже сокровище, и не такое же, а большее, чем те, что добыты и проданы. Ему первому пришло в голову, что если добыча продолжится такими же темпами, как она начиналась в те дни, то дешевые алмазы заполнят рынок, цена на них резко упадет. В кустарной разработке алмазов он видел мелочное и неэффективное растаскивание, разбазаривание сказочных богатств. Он не хотел з бесценок продавать пещеры Аладдина. Но как добиться, чтобы к твоему мнению прислушались владельцы соседних копей?

Родс, объединившись с соседом, Чарльзом Рад-дом, вознамерился прибрать к рукам главную шахту месторождения Де Бирс. Но как? Цена — несколько миллионов фунтов стерлингов, — сопоставима лишь с той, что была около того времени выплачена Америкой России за Аляску. И тогда

Сесил обратился прямиком в банковский дом Ротшильдов. И убедил-таки хозяина Европы в перспективности предприятия. Инвестиции были получены. За шахту месторождения Де Бирс было выплачено пять миллионов фунтов стерлингов, и 12 марта 1888 г., через 13 лет после находки в Южной Африке первого алмаза, в Африке было создано Де Вире Consolidated Mines Limited (акционерное общество с ограниченной ответственностью «Объединенные копи де Бирса») под руководством Сесила Джона Родса, а в Лондоне — алмазный синдикат. Именно благодаря этому Родс сумел собрать всех владельцев копей и убедить их в том, что, ограничив добычу алмазов, они останутся при тех же, а, возможно, и больших прибылях. Образовался мощный союз предпринимателей, взявший под контроль всю добычу алмазов — для того, чтобы обеспечивать их дефицит.

Именно идеи Родса легли в основу дальнейшего могущества компании «Де Бирс». И не только: именно он заложил государственно-политические основы будущего Южно-Африканского Союза и именно он построил производственно-экономический фундамент будущей транснациональной алмазной империи, соперничать с которой не под силу никому в мире — по сей день.