Бизнесмен

Мне вернули вещи и выставили за дверь, не дав позвонить. Я оказался на улице без «трубки» и без копейки денег – телефон и бумажник я позавчера оставил дома. Меня никто не встречал: даже для моего адвоката досрочное освобождение явилось полной неожиданностью.

Я пошел по Захарьевской к Литейному, решив, что загляну в одно казино, где меня знают и разрешат воспользоваться телефоном.

– Здравствуй, Костя!

Я обернулся. Передо мной стоял Мастер. Высокий, в черной одежде, руки заложены за спину. Он должен был выделяться в толпе – но почему-то не выделялся, смог подойти незаметно и своим тихим приветствием чуть не заставил меня шарахнуться в сторону, до того неожиданно прозвучал его голос.

– Меня, что ли, встречаешь?

– Нет, я тут по другим делам был.

– Кого-то из учеников посадили?

– У меня давно нет учеников.

Мы неторопливо пошли в сторону Литейного проспекта.

В руке Мастера оказался сотовый телефон. Мне показалось, что он его не из кармана вытащил, а каким-то неуловимым движением вытряхнул из рукава пиджака. Но так, конечно, быть не могло, мне это просто показалось.

– Ты хотел позвонить?

Мобильник оказался незнакомой модели. Совсем маленький, в полтора спичечных коробка шириной и длиной, и неожиданно тяжелый для своих габаритов. Все надписи, даже на кнопках, были сделаны иероглифами.

Я позвонил адвокату, а потом Инге:

– Меня отпустили, все нормально. Жди, скоро буду.

Вернул телефон:

– Благодарю.

Мы дошли до Литейного и остановились. Мне предстояло торчать здесь не менее получаса, ожидая, когда за мной приедут. Поскольку Мастер не торопился прощаться, а стоял, заложив руки за спину и поглядывая по сторонам, я спросил:

– Ты больше не тренируешь?

– Нет. – Мастер посмотрел на меня. И одновременно – будто сквозь меня, словно я был прозрачным. – Вы были моими последними учениками. И где вы теперь?

– По-моему, все неплохо устроились.

– Я не этому хотел вас научить.

– То, чему ты нас научил, пригодилось.

– Не могу сказать, что я этим горжусь. Я ставил перед собой определенные цели, но не смог их достичь. Страна и время не виноваты, это я был не прав. Я выпустил из бутылки джинна, не представляя последствий…

Признаться, я не очень-то понял, что хотел сказать Мастер. Может быть, из-за того, что я поддерживал разговор только из вежливости? Мне не терпелось поскорее уехать и заняться делами, и Мастер чем дальше, тем больше нагонял на меня тоску своей пессимистической философией.

На первых тренировках он любил рассказывать мне восточные притчи, каждую тренировку начинал с этого. Сейчас у него было такое лицо, что я подумал: услышу очередную историю, что-нибудь вроде:

«Однажды мастер Никеда сказал ученикам:

– В мире нет Абсолютной Истины.

– А эта истина абсолютна?

– Нет, конечно, – улыбнулся Никеда».

Но услышал другое:

– Ты разочаровался в друзьях. Ты считаешь, что они тебя предали.

– А это не так?

– Зависит от точки зрения. Или ты заблуждался, когда считал их друзьями – а если так, то никакого предательства не было, потому что чужие люди не предают, а всего лишь борются за свои интересы. Или ты не заблуждался, вы действительно друзья, и ты такой же, как они. В этом случае тоже никакого предательства не было, просто их поступки – один из способов ведения дел, которые приняты между вами, и они сделали ровно то, что мог сделать ты сам. Но я хотел сказать тебе не об этом. Готовься к тому, что главное разочарование тебе еще предстоит пережить.

На светофоре загорелся зеленый, и Мастер, не попрощавшись со мной, стал переходить Литейный.

Я очень быстро потерял его в толпе.

* * *

За мной приехали на трех машинах. Адвокат, охрана и Степа Саратов на своем зеленом пикапе. Степа обнял меня, похлопал по спине и плечам и отошел в сторону, чтобы не слышать мой разговор с адвокатом.

– Насчет дискеты что-нибудь выяснил?

– Очень немного. Там оказались материалы скрытого наблюдения.

– Кто за кем следил?

– Пока неизвестно. Если все будет нормально, сегодня вечером мне передадут копию. Пришлось заплатить три тысячи евро.

– А если добавить еще два раза по столько, тебе сообщат, кто меня сдал?

– Боюсь, нет. Я нашел подходы к одному из начальников на Суворовском, но не к Нестерову и не к операм, которые работают по вашему делу.

– Жаль. Ладно, держи меня в курсе.

Я сел в «тойоту» к Степану. Он включил двигатель:

– Куда сначала? К Инге или к Артему?

– Давай сперва ко мне в офис заскочим.

Когда приехали в офис, я отправил одного из охранников к себе домой, чтобы он привез бумажник и сотовый телефон, а сам принял душ и переоделся в чистый костюм.

Я сделал несколько звонков, чтобы убедиться, что лечение Инги организовано должным образом. Меня заверили, что волноваться не следует. Все-таки я не последний человек в медицинских кругах, так что к ней изначально отнеслись с необходимым вниманием и заботой.