Бхагавата Вахини

Видура был не слишком расположен отвечать. Он говорил, стараясь не затрагивать эту тему, потому что ещё по пути в Двараку он узнал от Уддхавы, что род Ядавов исчез, а Кришна оставил Своё тело. Но Видуре не хотелось огорчать Пандавов, тем более, что после столь долгого его отсутствия они так радовались встрече. "Зачем мне, принесшему им столько радости, становиться тем человеком, кто эту радость и отнимет?" - рассудил он. "Они, безусловно, узнают обо всём от Арджуны, который вернется из Двараки с печальными новостями". Поэтому он оставил при себе известия, готовые было сорваться с его уст, и ограничился описанием Славы Кришны. "Мне не хотелось навещать родственников в одеждах аскета, так что я не встречался ни с кем из предводителей Ядавов, ни с Нандой и Яшодой", - сказал он и умолк. Больше о Двараке и о своих паломничествах он не рассказывал.

"Я пришел к вам потому, что услышал о вашей победе в войне и, что вы, наконец, мирно правите царством, которое было вашим по праву. Я почувствовал неодолимое влечение к детям, которых воспитывал с малых лет. Оно-то и привело меня сюда. Среди всех моих родственников мне захотелось навестить только вас и больше никого". Сказав так, Видура перешёл к изложению учений Веданты, которыми он хотел с ними поделиться. По окончании беседы Дхармараджа предложил Видуре остаться и лично проводил гостя в специально для него приготовленные покои.

Затем Дхармараджа назначил несколько человек в услужение Видуре и предложил ему отдохнуть во дворце. Видуру не прельщала мысль проводить время в этой обители роскоши, но не желая огорчать Дхармараджу, он вошёл в приготовленный для него особняк, прилёг на ложе и задумался о прошлом. Он вздохнул, когда понял, что военная хитрость его собственного брата, слепого Дхритараштры, которую тот использовал, желая уничтожить Пандавов - детей другого своего брата, Панду, отразилась на нём самом, и привела к гибели его собственного рода. Он восхищался великодушием, проявленным Дхармараджей по отношению к Дхритараштре, несмотря на то, что последний всячески преследовал Пандавов. Дхармараджа с верой и преданностью оказывал ему великое почтение и заботился о нём. Видура испытывал крайнее отвращение, вспоминая о злодеяниях Дхритараштры; ему было стыдно, что тот купается в роскоши вместо того, чтобы воспитывать в себе непривязанность к пустым чувственным наслаждениям, и не пытается осознать цель человеческой жизни - освобождение из круга рождения и смерти. Видуру охватило чувство невыносимой муки от того, что брат его так растрачивает немногие оставшиеся годы жизни на земле.

Его видение йога подсказывало ему, что и Пандавы скоро уйдут, что Кришна, который всегда хранил их, позаботится о них и здесь, и в дальнейшем. Но Видура подозревал, что после ухода Пандавов слепой царь будет страдать ещё больше, и решил отправить своего брата совершать паломничество, чтобы тот осознал своё истинное предназначение. Откладывать своё вмешательство ему не хотелось, и, выскользнув из дворца никем не замеченный, под покровом темноты, он направился прямо в покои Дхритараштры.

Слепой царь и царица Гандхари, зная о прибытии Видуры, конечно же, ожидали, что он навестит их. Поэтому, когда Видура вошел, Дхритараштра обнял его и заплакал от радости. Он не смог себя сдержать. Он не переставал перечислять беды, свалившиеся на него и его детей, жаловался на свою несчастную судьбу. Видура пытался утешить его, напоминая соответствующие места писаний, но вскоре понял, что окаменевшее сердце старика не смягчить простыми советами, что его глупость можно сокрушить лишь более решительными мерами.

Потому он изменил тон и перешел к обвинениям и проклятиям. Услышав это, Дхритараштра встревожился. Он укорил Видуру: "Брат! Мы скорбим о потере ста наших сыновей, а тут ещё ты пронзаешь нас острым жалом гневных обвинений. Зачем ты пытаешься огорчить нас, когда мы ещё не успели вкусить радости от встречи с тобой по прошествии стольких лет? О, почему мне приходиться упрекать тебя в такой черствости сердца? Все смеются надо мной, все обвиняют меня, и даже тебе я не имею права пожаловаться". Он склонил голову, обхватил её руками и умолк.