Black Butterfly (СИ)

Билл, смеясь в голос, залез сверху на мужчину и склонился над его лицом, чтобы, подавляя смешки, расцеловать его в колючие щёки. За последние семь дней улыбка не сходила с его лица, он был совершенно беззаботно и искренне счастлив, хотя и знал, что скоро их тёплое гнездышко разворошит в пух и прах его отец. Зная, как бы мучился Том все эти дни, Билл всё-таки решил смолчать про обещание Гилберта и решил насладиться тем, что у него было.

Не стоило усилий догадаться, куда пропали вещи из комнаты, когда Том проснулся в то утро. Конечно, он знал, что это была Линда, и в глубине души смертельно боялся, что девушка даст ход тому, что увидела, но, на его удивление, вот уже неделю царило молчание, и Каулитц окончательно успокоился.

Тем не менее, он уехал из дома и перебрался вместе с Биллом к Тео на неопределённое время. Просто, чтобы ему было спокойнее. Рядом с братом всегда было спокойнее.

— Нет, Том, скажи, что съездишь со мной в бассейн! — Попытался сделать серьезное выражение лица черноволосый и снова расхохотался от того, как Том стал пересчитывать ему рёбра.

— Вот ещё! — Воскликнул мужчина и повалил его на спину, продолжая щекотать, но уже через минуту смешки превратились в шумное дыхание и поцелуи.

Тео приоткрыл дверь и встал в дверном проёме, глядя на них с каким-то упоением. Но уже через несколько секунд встрепенулся и демонстративно прочистил горло, постучав по дверному проёму.

Том дернулся и резко повернулся к брату, рассеянно и испуганно глядя на него.

— Я вас и не за таким заставал, чего стесняешься, — улыбнулся Тео, чем заставил смутиться и близнеца, и мальчишку, зарывшегося лицом в подушки, и протянул какое-то письмо. — Я заходил за твоей почтой, вот.

Каулитц буквально вырвал из его рук письмо, на котором в имени отправителя значился Гилберт Ройсс. Мужчину буквально передёрнуло, а Билл, обратив внимание на письмо, весь напрягся и сел рядом, взяв его под руку и прислонившись к крепкому плечу.

— О, чёрт, подаёт в суд, — почти прошептал он оттого, что пересохло в горле, и, простонав, закрыл лицо этой же бумагой.

— Нет, подожди, — Билл, отказываясь верить, что отец смог так поступить, выхватил письмо из рук Тома и пробежал глазами повторно, вдруг обрадовавшись и дёрнув Тома за рукав. — Смотри! «Если Вы заинтересованы в пересмотре моего решения, сообщите мне, я назначу время и место». Видишь, Том?

— Почему ты такой спокойный? — Раздосадованно посмотрел на него мужчина, когда заметил, что Билл радостно улыбается. — Ты знал?

Брюнет сразу же поджал губы и опустил взгляд, коротко кивнув, тут же испугавшись вскочившего с постели мужчину.

— И какого ты молчал?! — Раздражённо спросил он, сведя брови к переносице. — Билл, это же не игра, чёрт возьми.

— Всегда ты думаешь, что я ничего не понимаю, — надулся парнишка. — Я просто не хотел, чтобы ты переживал всё это время.

Томас открыл было рот, чтобы возразить, но не нашёл причины. Он верил Биллу, видел в нём чистой души существо и не мог не поверить и его словам. Да Том и сам подумал, как хорошо, что всю неделю он даже и не догадывался, иначе давно извёл бы себя самыми ужасными мыслями.

— Ладно, — выдохнув и успокоившись, сказал он, присев обратно. — Я скажу ему, что хочу встретиться лично и переговорить.

Билл, заметно погрустнев, придвинулся к нему ближе и положил голову на колени, прикрыв глаза. Он не хотел их больше когда-нибудь открывать.

***

Билл мягко обвил тоненькими ручками мужчину со спины, уткнувшись подбородком в плечо. Том сидел в кресле отстранённо, не обращая внимания на ласку. Он мог с уверенностью сказать, что сейчас ему было так страшно за свою репутацию, как никогда в жизни. Сидя в мягком кожаном кресле, он только и мог думать, что сейчас ему предстоит выслушать от Гилберта.

Если тогда в день получения сообщения он даже не понял, что с ним может случиться, то сегодня утром на пути в гостиницу, где была назначена встреча, Томас буквально довёл себя до истерики. Если бы не Билл, который сегодня был по-особенному сдержан и ласков, то мужчина бы уже мог дойти и до шага с крыши. Только сейчас он понял, что иск значит не только судебное заседание, а возможное заключение и, что ещё хуже — вся родня, весь город узнает, кто такой Том Каулитц.

Он представлял, как плачет его мать, узнав об этом, с каким презрением и неприязнью смотрит на него собственный отец — и ужас пробирал его до самых кончиков волос. Лишь брат бы подошёл и, смиренно похлопав его по плечу, опустил глаза. Страшно было и подставить под удар отца, который мог бы быть отправлен в отставку благодаря такому сыну, и это ещё в лучшем случае.

Черноволосый, глядя на то, как Томас, не моргая, прожигает точку на кожаном диване напротив, провел тыльной стороной ладони ему по щеке и не получил ответной реакции. Он-то всё видел и понимал, что мужчина беспокоится за свою задницу больше, чем боится потерять его, однако пообещал сам себе сделать всё, что может, чтобы не исполнился главный страх мужчины.

— Я так тебя люблю, — проговорил он вполголоса, сильнее обвив его за шею сзади, и поцеловал в висок.