Black Sabbath. Добро пожаловать в преисподнюю!

– Я на самом деле считал, что когда вернусь к ребятам, все будет совсем иначе. Подумал, ну, знаешь, прошло уже десять лет, мы все жили своей жизнью, может выйти что-нибудь реально крутое. Я без них записал несколько отличных альбомов, они тоже занимались своими делами. На этот раз, думал я, мы будем на равных. И очень гордился альбомом, хотя, если честно, к тому времени, как все закончилось, я с нетерпением ждал, когда же можно будет поехать домой. Казалось, что Тони вообще не слишком изменился. Или, может быть, все дело во мне. Но потом мы поехали на гастроли, и тогда я все понял. Что-то не так. Либо все должно сойтись, и мы снова станем отличной группой, одной из величайших, как я думал. Или случится что-то другое. Я еще не знал, что…

Летом 1992 года, когда Dehumanizer наконец вернул Black Sabbath часть прежней популярности, Оззи Осборна ждала по-настоящему ужасная новость. У него диагностировали рассеянный склероз.

– Это нам сказал какой-то врач-долбо*б из Лос-Анджелеса, – позже рассказывала мне Шэрон. – И, конечно, мы ему поверили! У Оззи уже давно руки тряслись, ты и сам знаешь, но потом он вдруг начал хромать, и я отправила его на медосмотр, там у него взяли анализы крови, обследовали мозг и сказали, что у него ранняя стадия рассеянного склероза. Я чуть не скончалась, когда мне все это сказали!

Лишь через несколько месяцев второй и третий врачи опровергли диагноз первого и сказали, что Оззи здоров. За это время он составил завещание и написал в соавторстве новую песню под названием See You On The Other Side (позже она вошла в его альбом 1995 года Ozzmosis).

– Да, вот о чем эта песня, – сказала Шэрон. – Мы на самом деле считали, что ему осталось жить несколько лет. Так что мы решили отказаться не только от выпивки и наркотиков, но и от гастролей. Отсюда и все разговоры о завершении карьеры.

– Я подумал: вот и все, старик, – рассказывал мне Оззи. – Я сказал Шэрон: «Увидимся на той стороне…»

Тогда все выглядело крайне правдоподобным. Оззи не первый год страдал от тремора и нарушений речи. Все, кто знал его, списывали это на последствия десятилетий пьянства и употребления наркотиков. Целое десятилетие попыток реабилитации, похоже, тоже не помогло. Как он любил шутить, «я столько раз падал с телеги[32]^*, что чувствую, блин, себя как краснокожий индеец из фильма с Джоном Уэйном!»

Когда осенью 1989 года его арестовали в Англии по обвинению в покушении на убийство – после совершенно безумной ссоры с Шэрон во время очередного запоя в их особняке в Бакингемшире, – это, опять-таки, не казалось чем-то из ряда вон выходящим. За несколько дней до этого я столкнулся с ним и Шэрон в Лондоне. Как только он заговорил, сразу стало ясно, что он не в себе. Еще одним последствием периодических «чисток» для Оззи стало то, что он превратился в ходячую аптеку. Вместе со стопками банкнот большого достоинства – это все из-за нищей молодости, объяснял он, – Оззи носил с собой столько флаконов с таблетками, что они заметно гремели. Но на этот раз все было совсем по-другому. Казалось, что он вообще не в себе. Не как обычно, в легком дурмане. Он словно реально ушел куда-то в себя. А еще я заметил, что он сильно потеет. Он выглядел как призрак в цепях. Из тех призраков, что носят с собой голову под мышкой.

Шэрон скрывала чувства за очаровательной улыбкой – как поступала всегда, когда у Оззи «не задавались дни». Они шли в магазин «Хэмлис» на Пикадилли, сказала она, чтобы купить подарок на день рождения дочери Эйми. «Моей драгоценной малышке будет шесть», – улыбнулась Шэрон, крепко сжимая руку Оззи. В субботу они собирались устроить для нее небольшую вечеринку.

Вечером в воскресенье я смотрел по телевизору передачу News At Ten и услышал там фразу, на осознание которой мне понадобилось несколько секунд. «Рок-звезда Оззи Осборн арестован…» Я подумал, что это, скорее всего, как-то связано с наркотиками. Но нет: «41-летний Осборн был арестован ранним утром в воскресенье, сообщается, что он пытался задушить свою жену и менеджера Шэрон Осборн…»