Black (СИ)

Полчаса болтания с другом по телефону успокоили Юджин, но ещё больше её успокоил голос Боми, которая взяла трубку после Чона. Девушки проболтали ещё полчаса, делясь последними новостями. В конце концов они пожелали друг другу быть осторожными и договорились связаться в ближайшее время, чтобы обговорить что к чему.

Как только Юджин убрала телефон в карман, тут же вздрогнула от ледяного ветра. Да ещё плюс и дождь начался.

— Ну отлично! — взмахнула руками Юджин, раздраженно подняв голову к небу. — За что ты меня так недолюбливаешь, Господи?!

Желания идти обратно в дом не было никакого, поэтому Чхве, наплевав на всё, решила остаться здесь и промокнуть до нитки. Да, она должно быть свихнулась. Но даже тут ей сейчас будет комфортнее, чем наедине с теми предателями, которые ещё недавно являлись её семьей.

— Заболеть хочешь? — раздалось позади, и Чхве почувствовала, как капли больше не касаются её кожи. Она подняла голову вверх и увидела над собой ярко-желтый небольшой зонт, который держал Тэхён. У Юджин дыхание перехватило. Не из-за неожиданного появление черноглазого, а из-за этого самого зонта. Она его узнала из далекого детства и всё тут же поняла.

— О… Боже… — только и смогла выдать она, тут же поднявшись на ноги и вытерев мокрые щеки, перевела взгляд на зонт, а после на Тэхёна и снова на зонт. — Это же…

— Да-а, пришел тебя утешать, как когда-то ты меня. До чего же докатился, верно? — пытался отшутиться Тэхён, почувствовав себя немного неловко в этой ситуации. — И что я вижу? Демонесса плачет? Хм-м, — Ким нахмурился, разглядывая лицо девушки. Сейчас она вся промокла, но несмотря на это выглядела ещё сексуальнее, чем обычно. Взгляд Кима прошелся по юному телу. Прилипшая тонкая футболка плотно облегала грудь, влажные волосы и капельки воды, стекающие по длинным ресницам, по щекам, по подбородку и капающие прямо в ложбинку груди. Невыносимо смотреть на подобное…

— Да я сама в шоке, — решила подыграть девушка. — Оказывается, даже не смотря на то, что ты чертов черноглазый, чувства обострены по максимуму. И даже когда грустно… И когда плакать хочется, ты себя не сдерживаешь, так ведь и с тобой, верно? Так ведь со всеми демонами!

Тэхён ничего не отвечает, просто продолжает держать над Чхве зонт и, улыбаясь глазами, смотреть на неё.

— Вот чего ты молчишь, а? — вздыхает девушка, опуская голову вниз, наблюдая, как блестящие маленькие капли с волос падают вниз. — Спасибо… — совсем тихо добавляет Чхве после короткой паузы, не поднимая головы. Ответа не последовало, и Юджин продолжает: — За то, что спас Боми и не наплевал на мою просьбу… Спасибо, Тэхён. Это многое для меня значит.

— А я особо ничего и не делал. Тебя слушаются мои подчиненные, вот и всё, — не успевает Ким закончить свои оправдания, как брюнетка его перебивает:

— Неправда, — поднимает голову, — тебя они слушаются в первую очередь. Так что я уверена в том, что тебе было не всё равно.

— Ты так старательно пытаешься разглядеть во мне что-то хорошее, — слегка улыбается, склоняя голову в сторону, с любопытством и легкой насмешкой смотрит на брюнетку.

— Я не разглядываю, я вижу, — с уверенностью заявила та.

— «Тебя не то что бы любить не хочется, а даже уважать» — твои слова, — хмыкает, пожав плечами. Юджин хочется закатить глаза, но она только вздыхает.

— Все мы ошибаемся. Да, ты непоправим и иногда мерзок, но… несмотря на это есть в твоей черной душонке и что-то хорошее… Верно?

— Иди в дом, — в конце концов Ким просто протягивает девушке зонт, разворачивается и не спеша уходит. Юджин смотрит вслед и понимает, что не хочет заканчивать этот диалог вот так.

— Ты говорил, что демоны не умеют любить! Ты пытался и пытаешься меня в этом переубедить, но у тебя не могло не быть человека в этой жизни, которого бы ты не любил, — слова девушки заставили демона остановиться и застыть. В мыслях тут же пронеслись родные очертания лица его улыбчивой и красивой молодой мамы, её теплые руки и объятья.

И прямо сейчас Юджин подходит со спины и аккуратно обнимает за талию, утыкаясь в широкую спину щекой и прикрывая глаза.

— Ты посчитал, что весь мир отвернулся от тебя, но сам не понимал… как отвернулся от всего мира*, — говорит в полголоса и всхлипывает от пробирающего холода. Тэхён и пошевелиться не может, даже моргнуть не в силах. Что-то вдруг будто щелкает внутри, и Тэхён уже не тот Тэхён. — Ты умеешь любить, но ты одинок и ты закрыл своё сердце для чувств, потому что знаешь, что тебя в ответ полюбить никто не может после того, что случилось в детстве. А я… Я разглядела в тебе это и… полюбила, Тэхён, — подобные слова даются с трудом.