Black (СИ)

========== проклятое дитя. бонус. ==========

Мужчина, не смотря на осознание скорейшей кончины, был совершенно спокоен. Он сидит на коленях, окруженный подозрительными типами, смотрит в одну точку и будто улыбается своими безумными глазами. По лицу капли крови вперемешку с потом стекают вниз и медленно капают с подбородка на грязный бетон.

Тишину нарушает нагнетающий свист, от которого у обычных смертных кровь бы в жилах застывала от страха, но не у него. Мужчина всё так же невозмутим, даже когда возле него на корточки садится симпатичный, можно даже сказать, до чертиков красивый молодой человек лет двадцати пяти с молочно-шоколадными густыми волосами и дьявольской улыбкой на лице.

— Ты знаешь, как я не люблю предателей. Ты ведь догадываешься, что сейчас будет? — тихо шепчет Тэхён, продолжая задорно улыбаться. Тот поднимает на него до жути довольный взгляд и тоже улыбается.

— Если не я, то кто-то другой, Тэхён, — с особым мерзким удовольствием и злорадством шепчет мужчина. — Убьешь одного — появятся десятеро. Убьешь десятерых — появится целый легион. Этому ребенку не дадут родиться! А если это и случится, то он долго не проживет. Ты же это знаешь! Весь мир откроет на него охоту! — под конец речи мужчина уже кричал то ли от ужаса, то ли от безумного смеха.

Ким смотрел на него и издал странный звук наподобие смешка, после чего расплылся в улыбке.

— Это ещё кто на кого охотиться будет. Вы такие смешные. Вы так боитесь его появления, хотя утверждаете, что сможете его уничтожить, — улыбка с лица вмиг исчезла, и он склонился к мужчине ближе, практически шепча на ухо. — Легион, говоришь? Этот младенец сможет подчинить себе этот легион. И много других тоже! Он подчинит себе всех. А не угодных… поглотит, — с каждым новым словом Ким прям чувствовал, как вздрагивает мужчина, как его дыхание сбивается, а Ким всё продолжал: — Ты даже не представляешь, сколько в нем мощи. Это будет моё лучшее оружие. Мой сын…

Сказав всё, что хотел, Ким в одно мгновенье вынимает из-за пазухи клинок и втыкает демону в горло. С упоением наблюдает за фонтаном крови и предсмертными судорогами, а после спокойно смахивает капли крови с лица.

***

В легком волнении девушка тихо, но спешно собирает последний чемодан, закрывает со щелчком и, вздохнув, направляется к зеркалу. Осматривает себя каким-то безэмоциональным взглядом, берет в руки лежащие на столике неподалеку ножницы и, медленно поднеся к уже успевшим отрасти за этот год волосам, отрезает чуть ниже подбородка. С особым спокойствием отрезает и отрезает, пока последний локон не упадет на пол, а затем наслаждается проделанной работой.

Изменения в имидже придали ей ещё большей уверенности. Всё же напоследок перед уходом нужно было сотворить что-то подобное. Юджин была бы не Юджин без этого.

Улыбнувшись отражению, Чхве закидывает рюкзак на плечи, хватает небольшой чемодан и выкидывает с окна, тот с негромким стуком ударяется о мягкий грунт, а после рядом с ним приземляется сама брюнетка и тут же прячется за кустом неподалеку. Оглядывается, переводя внимательный взгляд с мельтешащего неподалеку охранника, на камеру слежения выше, на стене.

Вновь ухмыляется самой себе, вынимает из кармана специальный собачий свисток, который слышат только животные, и тут же дует в него. Из стоявшей в паре метров большой будки с громким лаем выпрыгивает огромная сторожевая собака, которую с недавних пор решил завести отец Юджин. Охранник тут же с громкими матами поспешил угомонить животное, а брюнетка тем временем спокойно выходит из укрытия и бредет к воротам. Оказавшись на улице, спешит перебраться на вторую сторону, и вот она уже в совершенно другом проулке, и со стороны дома её точно не видно.

Оказавшись через полчаса у автобусной остановки, Юджин, радуясь тому, что последний на сегодня поздний ночной автобус всё ещё ждал её, запрыгивает внутрь полупустого транспорта, садясь в самый дальний угол. Возобладавшее минутой назад Юджин легкое настроение тут же испаряется, а на замену ему приходит невыносимая тоска. Трудно прощаться с городом, в который ещё год назад так рвалась. И трудно покидать людей, которые уже успели стать родными.

Из туманного состояния брюнетку отвлекает вибрация телефона. Загоревшееся на нем имя «Бом-Бом» только сильнее раздосадовало, поэтому Чхве скидывает и блокирует телефон.

Только бы не разузнали раньше, чем положено. Только бы успеть…

Вскоре после Боми звонит Хосок. Потом ещё раз, и ещё… Юджин хочется и вовсе отключить телефон, но почему-то рука не поднимается.

Чхве решает, что больше не должна чувствовать нечто подобное. Не должна становиться мягкой. Будет только сложнее. Поэтому уже через минуту её выражение лица становится как никогда каменным. Она вынимает из сумки кепку, натягивая пониже, пытаясь прикрыть лицо, затем плотнее натягивает маску на подбородок и после конечной остановки выходит из автобуса.