Black (СИ)

— Так, — начинает он, — что ты от меня скрываешь? Опять что-то натворила?

— Меня исключили, папунь, — виновато улыбнувшись, говорю я, а отец замирает, после чего его глаза округляются и он поднимается со стула на ноги, не сводя с меня взгляда.

— Как исключили?! Тебя снова исключили из общаги?! — скорее не со злостью, а с великим шоком говорит он.

— Нет, папочка, — снова тихо тяну я, виновато бегая глазками туда-сюда, — не из общаги. Из школы, пап.

— Что-о?!

Последующие полчаса я выслушала все возмущения и нотации папы о том, какой же я проблематичный подросток и как же ему тяжело со мной. Я же просто слушала, периодически зевая, откинувшись на супер-удобном кресле, пока отец бродил по кабинету, не переставая ворчать.

— Юджин! Даже если тебя исключили, ты могла позвонить мне и сообщить, а не сразу прилетать в Корею. Я бы подобрал тебе новую, хорошую школу.

— Но, папа! Я не хочу. Мне уже надоело сидеть в этой Америке! Два года, между прочим, прошло! Ты приставил ко мне нянек, а сам занимался работой в Корее. Как думаешь, я скучала по тебе? Я хотела вернуться? Да, хотела! И я вернулась, потому что уже взрослая и самостоятельная!

— Тебе только семнадцать!

— Мне уже семнадцать, пап!

— Не паясничай! — прикрикнул он ещё громче, я громко фыркнула и плюхнулась обратно в кресло, скрестив руки на груди и уставившись крайне недовольным взглядом в пустоту. И на этом наш спор закончился. Ну… Как закончился… — Ты вернулась как раз в самое неподходящее время, — устало продолжил отец, потирая переносицу. — У меня на работе полный завал, и…

— Видишь? Снова ты о своей любимой работе… — обидчиво прошептала я себе под нос, но отец всё равно услышал.

— Юджин, пойми, тебе опасно сейчас находиться в Корее и рядом со мной именно из-за моей работы. Я не могу сказать всего, но ты и правда не будешь здесь в безопасности, — пытается он что-то мне доказать.

— Ничего страшного. Меня Чонгук защитит, — тут же нашла что ответить я, и отец ненадолго замолкает, после снова вздыхает.

— Чонгук теперь занят совершенно другими делами.

— Дай угадаю, он тебе помогает, верно? Стал твоей правой рукой? — интересуюсь я, хотя уже знаю ответ. — Сколько ему уже? Девятнадцать? Двадцать? Он уже взрослый для таких дел, да?

— Не паясничай, — снова строго обращается ко мне он, и я отворачиваюсь, поджимая губы. Так и знала, что скандала сегодня не избежать.

Он избавился от меня два года назад, отправив в четырнадцать лет в Америку на учебу. Я жила без него всё это время, лишь изредка он меня навещал, чтобы я не забыла лица собственного отца. Кем мне приходился Чонгук? До отъезда в Америку он жил с нами и работал на отца. Ему тогда было всего восемнадцать, но в этом юном возрасте он уже занимал в нашем доме немаловажную должность. Был мне что-то типа охраны. Почему так? Это всё из-за работы моего отца. У него всегда было немало конкурентов и врагов, хоть отбавляй. Отец конечно же не рассказывал всех деталей, но можно было лишь догадываться, что там у него за дела и почему это всё так опасно, раз он так защищает меня, что даже личного охранника в виде молодого паренька приставил. К счастью, навыки Чона так и не пригодились, зато за это время мы с ним очень подружились и стали почти что братом и сестрой, до того момента, пока отец не решил отправить меня в штаты. До сих пор помню тот день расставания с Гуком. Слёзы четырнадцатилетней мелкой Юджин, что плачется на руках у Гука, а тот пытается её успокоить, заверяя, что совсем скоро они встретятся снова. Но прошло два года, два долгих года, проведенных в чужой стране, совершенно одинокая Юджин уже и забыла, как выглядит этот засранец. Иногда мы созванивались по телефону, но это происходило крайне редко из-за того, что Чон стал для отца верным помощником по работе и его график стал более загруженным. Я не винила его в этом, так как хорошо помнила их отношения с отцом. Они были очень близки. Не как рабочий и босс, а как отец и сын. Я даже иногда ревновала папу к нему, когда наблюдала со стороны и замечала, насколько они близки друг с другом. Конечно, папе как мужчине проще было найти общий язык с «сыном», нежели со своей родной дочерью, но, несмотря на всё это, я всё равно оставалась для него любимой и единственной малышкой, а он для меня самым лучшим папой.

— И вообще, что это за внешний вид?! Ты в какую секту вступила? — неожиданно продолжил отец свою пламенную речь, а я, услышав такие слова, уставилась на него, как баран на новые ворота.

— Ты о чем вообще? Какая секта, папунь? — начинаю смеяться я.

— Так, я сейчас… — не успевает он договорить, как вдруг в кабинет стучатся, и после его громкого «войдите» двери открываются и на пороге появляется фигура высокого симпатичного парня в очках.

— Господин Чхве, вам звонят из Jell Community, — у парня низкий голос и выглядит он очень солидно, но даже в этой ситуации, передав трубку папе, кидает на меня короткий, но не очень заинтересованный взгляд. Я молча отворачиваюсь к нему спиной, а чуть позже отец вместе с ним покидает кабинет.