Бладхаунд. Играя на инстинктах (СИ)

– Сколько я уже тут? – перебил его Марк, запоздало переварив сказанное врачом. – Два дня? Но по ощущениям все случилось минувшей ночью!

– Это из-за транквилизатора, – Бостром цокнул языком и покачал головой, его руки непроизвольно сжались в кулаки. – Два идиота, Квин Сакс и Дима Радченко, их приставили к группе Стражей на вашем задержании, они вкололи вам тройную дозу! Клялись мне, что вы не отключались после двойной, – врач покачал головой. – Недоумки точно напортачили с дозировкой зарядов! Ни одно из известных науке живых существ не может сохранить сознание после двух доз «Напамина». И я приношу за их ошибку официальные извинения, – Ник чуть склонил голову. – Некоторая прострация будет сохраняться еще пару дней, и ничего удивительного, что вам кажется, будто прошло меньше времени.

– Подождите, подождите, – Марк только сейчас сообразил, что сам же и задал вопрос о том, сколько он пробыл в отключке. Блин, да какая разница! Это же симуляция!

– Вы не НПЦ, я понял, – он кашлянул и постарался собрать в кулак мысли, разбегавшиеся во все стороны, точно тараканы от яркого света. – Значит вы игрок. И значит…

– Прервать синхронизацию! – громко и четко проговорил Ник. – Повторяю, прервать синхронизацию!

Но ничего не произошло. Марк не очнулся в Клубе под какофонию улюлюканья и дружеского смеха. Сашка с Виктором не подбежали к нему, озорно улыбаясь и громко хохоча.

– И это тоже ничего не значит, – Марк всеми силами пытался ухватиться за истончившееся до предела чувство реальности, но оно выскальзывало из его сознания, точно кусочек мокрого мыла из рук. – Вы могли заранее договориться с администратором сеанса, с Виктором…

– Да хватит уже! – Ник с силой хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. – Марк, я не только помню вас. Я знаю вас, потому что изучил ваше дело, переданное мне Сторожевым Департаментом. Они немало нарыли, поверьте! И все это, – он мотнул головой в сторону рабочего стола, очевидно, имея ввиду личный файл Свартальва, – говорит о том, что вы умный человек. Можно сказать – уникальный. Допускаю, что как раз это стало вашей слабостью. Увы, но чем сильнее мозг – тем он чувствительнее.

Бостром встал с кресла и коснулся рукой полированной крышки стола – та сразу превратилась в голографический экран. Еще несколько прикосновений – и на экране вспыхнул каскад изображений. Марк всмотрелся в них и пустота колючей волной прокатилась по его венам. А вслед за пустотой пришла боль, безумная, непередаваемая.

– Это фотографии с места аварии, – пояснил Ник, хотя его пациент и сам отлично все видел. – Странно, но качество и правда плохое. В Департаменте мне сказали, что в районе был электромагнитный выброс, похоже – с ближайшей стрейн-станции. Но это не важно, основные детали хорошо различимы. Ты ведь видишь их, Марк? – он заглянул в лицо парню, который у него на глазах постарел лет на десять. – Видишь свою машину? Видишь себя и… остальных.

Последний вопрос прозвучал скорее констатацией факта. Конечно, Марк видел. Воспоминания, которые он так долго пытался искоренить, с готовностью вернулись, едва им дали мотив. Но они тоже были смазанными, как эти фотографии. И это удивило бы Марка, будь он в себе, ведь с его мнемопластическими навыками такие моменты из собственной жизни он должен помнить, будто они произошли только что.

Но в данный момент парень думал о другом. Он видел на снимках свою разбитую вдребезги машину, видел себя, а рядом – тело Даши. Неподвижное. Нет, дело не в том, что это статичное фото. Марк действительно помнил – она не двигалась. А дальше, в двадцати метрах от дороги, у кромки леса…

– Уберите, – он опустил глаза. Хотел заплакать, но слезы не шли.

– Тогда взгляни, пожалуйста, на это, – Ник вновь коснулся экрана и на нем появился другой коллаж. Эти фотографии были максимально, отвратительно четкими. На них Марк увидел мертвых людей. Убитых людей, которых жестоко мучили перед смертью. Отрезанные части тел, изуродованные лица, вскрытые животы и шеи.

– Их тридцать пять, – Бостром провел рукой по экрану и изображения исчезли, осталась только полированная крышка стола, подсвеченная голографической синевой по краям. – И было бы еще пятеро, если бы тебя вчера не остановили. Всего сорок. Ты ведь помнишь это число?

– Да, – Марк попробовал сглотнуть, но горло пересохло. Парень сцепил руки в замок, потому что они затряслись и он не мог это контролировать. – Столько жертв было в той аварии.

– А где произошла авария, ты тоже помнишь? – Ник снова сел напротив Марка, который весь ссутулился, сжался, будто хотел, чтобы большое мягкое кресло, выполненное в чертовом стиле Барокко, поглотило его целиком. – Этот район называется Темный луг.

Марк медленно поднял на него глаза. Сейчас они были не карие, как обычно, я темно-красные, в них полопались все капилляры.

– Твоя фантазия, твоя вторая личность, – пояснил Ник, пришпиливая пациента ледяным взглядом к спинке кресла. – Ты представлял себе Офферинг. Этот популярный хоррор. И всегда играл в локации Темный луг. А теперь смотри.