Бладшот

Эрик помрачнел. Явственно видя на лице техника множество самых противоречивых чувств, Кей Ти подумала, что покером ему увлекаться не стоит. Причину его колебаний она, пожалуй, тоже вполне понимала. У всех вокруг имелись свои задумки, свои планы спасения на случай развала «RST», на случай непредвиденных обстоятельств. По-видимому, ответ Эрика проливал слишком уж много света на его собственные.

– Кончай, Эрик. У каждого из нас есть свои «крысиные тропы». Куда бежать в случае чего, думают все до единого. Сейчас между нами – просто разговор двух коллег. Товарищей по работе.

Эрик прислонился к стене, слегка пристукнул затылком о твердый армированный бетон.

– Лишившись богатого папика в лице Бариса, я бы на его месте – то есть, в положении крайне отчаянном – отправился к Двойняшкам.

– Куда? – переспросила Кей Ти.

– В Сьюдад-дель-Эсте.

– А-а, в Парагвай?

– В район трех границ, – кивнув, уточнил Эрик.

Разумный ход. «Ла Трипле Фронтера», район трех границ, где примыкают друг к другу территории Парагвая, Бразилии и Аргентины, славился сложностями работы для полицейских, а для технологической преступности давно превратился в нечто вроде Дикого Запада. Не в последнюю очередь – из-за весьма условной природы всех трех границ.

– Спасибо, – сказала Кей Ти. – Разумеется, все это – только между нами.

Эрик поджал губы, но в глаза ей так и не взглянул. Кей Ти, развернувшись, отправилась восвояси.

– Удачи, – пожелал Эрик ей вслед.

Глава тридцать пятая

О Европе Джина мечтала всю жизнь. И если, желая убраться подальше от Сан-Диего, подальше от горьких воспоминаний, переехала туда, это вполне можно было понять. В Британии Бладшоту бывать уже доводилось – в рамках программы обмена методиками обучения с войсками спецназначения Соединенного Королевства. Коллеги из САС и «Особой лодочной службы» водили его гулять по Лондону. Хорошее было времечко, однако столица Британии запомнилась ему, прежде всего, дождями да серостью. Впрочем, сегодня все обстояло иначе. Сегодняшний день выдался солнечным, ясным, как летнему дню и положено. Идя по одному из широких, зеленых бульваров Сохо, мимо расставленных на мостовой столиков баров и кафе, Бладшот вспоминал, как ходил сюда выпить с парнями из британских войск специального назначения. Да, Сохо мог оборачиваться местом очень даже гедонистическим, разгульным и шумным, особенно поздними вечерами, но сейчас казался просто одним из в меру людных, облагороженных и обновленных районов центра столицы. В сердце встрепенулось абсурдное, нелепое беспокойство о том, что в Лондоне Джина окажется слишком уж далеко от моря – как будто без моря она может засохнуть, рассыпаться в пыль на ладони и улететь по ветру, точно русалка в одной из старинных сказок.

А вот, за одной из старомодных красных британских телефонных будок, и ее дом – Сохо-Террейс, номер 71. Старенький особнячок с террасой, белые стены, дощатые ставни на окнах первого этажа, над средним из верхних окон развевается по ветру полотнище «Юнион Джека»…

У крепких двустворчатых дубовых дверей Бладшот остановился, замешкался. Именно в таком доме и хотелось бы жить Джине, обернись ее жизнь по-иному! На миг восторг затмил все его нетерпение. Пожалуй, ради такого стоило пройти сквозь всю эту боль и кровь. Чтобы добраться сюда, стоило повоевать.

Все колебания разом забылись. Подняв руку к кнопке дверного звонка, Бладшот проводил взглядом черный кэб, проехавший мимо. Нет, о том, что и это – обман, еще одна жестокая шутка Хартинга, он не желал даже думать. Палец на кнопке звонка дрогнул лишь самую малость.

Долго ждать на пороге ему не пришлось.

Дверь распахнулась, и Джина шагнула навстречу.

Ясное дело, выглядела она иначе, старше. Конечно, со дня расставания прошла максимум пара месяцев, но скорбь делает с людьми и не то. Сменила она и прическу, и даже манеру одеваться: незнакомый зеленый джемпер, джинсы, кроссовки… В прошлом она по каким-то личным причинам даже в повседневный наряд старалась внести какую-нибудь изюминку, но эту перемену тоже можно было списать на скорбь, или на розовые очки Бладшотовой памяти, на воздвигнутый им для нее пьедестал. Внезапно Бладшота охватил ужас: сколько же в его памяти ложного, имплантированного? Надо полагать, большая часть – настоящая, но что, если нет? Усилием воли он подавил страх: ведь сейчас Джина здесь, перед ним!

Лицо ее сохраняло сдержанное равнодушие, с каким отворяют дверь незнакомцу. Это казалось довольно обидным, но в следующий миг Джина узнала его.

– Рэй?

А он ведь почти позабыл, что это – его настоящее имя…

– Джина! – откликнулся он, шагнув вперед.

Джина обняла его, но как-то не так. Сдержанно. Будто друга, но вовсе не мужа, не любимого и единственного.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

– Джина, ты себе не представляешь, что мне пришлось пережить.

Тут он ненадолго замялся, не зная, с чего начать. Столько безумных событий… поди это все объясни! Особенно если самому пережитое кажется чистой фантастикой.

– Ну, зная тебя… видимо, все это секретно.