Блага земные

Все, что я могла видеть из нашего окна, — остов дома Альберты, оклеенные цветастыми обоям стены, вздымающиеся к небу медные трубы и раскрытую пустую аптечку. Весь мир рушится, это ясно: на земле не остается ничего, кроме дома моей матери. Меня заточили сюда навечно, здесь пройдут долгие, монотонные дни моей жизни.

Глава 9

Остаток, дня, проведенный в пути, тянулся бесконечно, все вокруг казалось поблекшим. Покосившиеся сараи, некрашеные дома, тощие коровы, уныло выглядывающие из-за оград.

— Где мы находимся? — наконец спросила я.

— В Джорджии, — ответил Джейк.

— В Джорджии?! — Я выпрямилась и огляделась по сторонам. Вот уж не думала, что попаду в Джорджию. Но ничего интересного вокруг по-прежнему не было. — Знаете что, пожалуй, я пересяду назад и немного вздремну.

— Нет, — сказал Джейк.

— Почему?

— Хочешь оставить меня в дураках. Откроешь дверцу — только тебя и видели.

— Господи боже мой, — вздохнула я. Это было просто оскорбительно. — С какой стати я стану это делать? Просто хочу вздремнуть. Заприте дверь, если вам хочется.

— Это невозможно.

— Достаньте где-нибудь еще одну цепь.

— Может, прикажешь мне запереть и себя?

— Держите ключ при себе. Найдите еще одну из этих…

— Отстань, Шарлотта.

Я немного помолчала, разглядывая рекламу нюхательного табака. А потом сказала:

— По-моему, вам пора избавиться от этой мании с замками.

— Я же сказал — отстань.

Я огляделась. Где тут радиоприемник? Приемника в машине не было. Я заглянула в отделение для мелких предметов — интересно, что там? Дорожные карты, электрический фонарик, сигареты и прочее барахло. Я захлопнула крышку.

— Джейк.

— Что?

— Куда же мы все-таки едем?

Он посмотрел на меня:

— Наконец-то. А я уж-было решил: у тебя не все дома.

— Не все дома?

— Шариков не хватает. Не поинтересоваться до сих пор, куда мы едем!

— Мне и в голову не приходило, что мы едем в какое-то определенное место.

— Значит, ты решила, что я тащусь в такую даль просто из любви к искусству?

— Куда же мы едем Джейк?

— Понимаешь мать увезла его во Флориду, подальше от греха. Открыла там мотель. Она вдова. Терпеть меня не может, вот и увезла Оливера подальше. Мы его навестим, но сначала завернем в Линекс, штат Джорджия.

— А в Линекс зачем? — спросила я.

Он стал шарить по карманам, сначала в куртке, потом в карманах брюк. Наконец вытащил вырванную из блокнота страничку и протянул мне.

— Что это? — спросила я.

— Читай.

Я развернула и расправила листок. Он был исписан жестким карандашом, оставившим след на, оборотной стороне. Над каждой буквой «i» вместо точки было, нарисовано весьма внушительных размеров сердечко.

«Дорогой Джейк!

Милый, приезжай за мной поскорее. Я здесь как в тюрьме. Я так давно, жду тебя. Неужели ты не получил мое письмо? Я звонила тебе домой, но твоя мать сказала, что не знает, где ты. Неужели ты хочешь, чтобы твой сын родился в тюрьме?

Целую и люблю тебя,

Минди».

Я дважды перечитала это письмо. Потом посмотрела на Джейка.

— Я бы не вынес этого, — сказал он.

— Чего «этого»?

— Чтобы мой сын родился в тюрьме.

— За что же ее посадили?

— Да это не тюрьма, она в приюте для незамужних матерей.

— Вот оно что!

— Ее мать — ведьма, настоящая ведьма. Отправила девчонку в этот приют и постаралась, чтобы я ничего не знал, пока не упекла ее туда… Она еще слишком молода, чтобы иметь свое мнение. Всего семнадцать лет. Но по-моему, они все равно должны были дать ей возможность решить, что делать, и мне тоже. Мы с ней встречаемся уже целых три года, с перерывами.

— Постойте, — сказала я. — Три года?

— Ей было четырнадцать, — сказал Джейк. — Но и тогда все было при ней.

— Никогда в жизни не слышала ничего подобного.