Благая Весть Курта Хюбнера (СИ)

Неготовность Курта Хюбнера к вхождению в эллинскую культуру особо подчеркивается его пониманием молитвы.

Он пишет:

"Начальные формулы молитв, которые часто начинаются словами "как в давние времена", "однажды давным-давно", "да будет, как прежде", характерны для подобного типа мышления".

Здесь, не мешает, наверное, вспомнить, что молитва - это акт общения с богом: именно, принесение богу жертвы; обязательно сопровождающееся личным обращением к нему.

Поэтому молитвы не могут начинаться словами, приводимыми здесь Хюбнером. Сознательно или нет, но он лукавит, подменяя молитвы заклинаниями.

Последние принадлежат несколько другому типу отношений - обмену дарами; напоминанию о ранее заключенном договоре; взятке; и другим попыткам повлиять на волю партнера отношений.

Все это указывает на принципиально общественный характер религии и включенность богов в социум. Так что главное здесь - вовсе не повторение и не цикличность (= регулярность), как пытается изобразить дело Хюбнер, а - взаимоуважение, взаимообмен, соблюдение договора, верность клятве, традиции, родственная близость, дружба, и т.д. То есть, персональные отношения, базирующиеся на субъектно-ролевых взаимодействиях внутри полиса, почетными гражданами которого являются боги. Предания о Начале, или Архэ (= Мифы) хранят память о Событиях, в результате которых боги стали гражданами полиса, и, в известном смысле, играют роль договоров с богами.

Напоминания об этих однажды заключенных договорах в словах: "как в давние времена", "однажды давным-давно", "да будет, как прежде", адресованы богам как стороне договорных отношений; и уж конечно не являются "формулами мышления", как полагает Хюбнер. Скорее, это общепринятые формулы вежливости.

Общее ознакомление со словом "архэ" в эллинской культуре Хюбнер заканчивает следующей банальной сентенцией Мирчо Элиаде:

"...мифы образуют парадигмы всех значимых человеческих действий".

Ценность приобретений от этого высказывания для читателя примерно такая же, как от слов: "Земля вертится...".

Если бы наши горе-ученые могли раскрыть слово "значимых", которое они употребляют походя.... А ведь в нём вся загвоздка!

И мы переходим к пункту...

2. Архе как последовательность событий мифических субстанций

Вообще, одного этого заголовка достаточно, чтобы захлопнуть книгу, и не тратить на неё более свое время.

Во-первых, Архэ, или Начало, не может быть последовательностью, - корень слова "последовательность": "после"; то есть, после начала.

Во-вторых, не может быть мифических субстанций, поскольку о субстанциях нет, и не может быть исторических преданий.

В-третьих, слово "субстанция" несовместимо со словом "событие". Можно представить себе событие Французской Революции, или Троянской войны, но невозможно представить себе событие субстанции!

Впрочем, вместо обещанной последовательности в первых строках на роль "архэ" Курт приглашает платоновскую идею. На том основании, что в "поздней греческой философии" якобы "повсюду можно найти следы мифического мышления".

В переводе на нормальный язык речь должна, наверное, идти об отголосках мифов, но не о "мифическом мышлении", которого не существует в принципе.

Но, предположим.... Всё равно идея крайне далека от субстанции. Приравнять идею к субстанции - всё равно, что отождествить скульптуры Фидия с мрамором, из которого они изваяны.

Пример Фидия как нельзя лучше подходит для уяснения содержания платоновского термина. Буквально, "идея" - это "видимое". В платоническом представлении ИДЕЯ есть воплощаемый образ, который Фидий ВИДИТ духовными очами в своем стремлении к Прекрасному. Он его видит, и потому это есть идея, или видимое.

Быть Архэ, или Началом, Идея в принципе не может. Акт узрения Фидием Прекрасного может быть начальным событием, или архэ. Но идея, или видимое им, не рассматривается как начало.

Разумеется, нашего героя Курта Хюбнера такие пустяки вовсе не затрудняют. Нужно лишь подменить отношение Образа и Воплощения отношением Целого и Части. Оказывается, "Лаокоон" Фидия - это не воплощение зримого Фидием ментального образа в мраморе, а - часть мрамора. Или, на худой конец, часть Фидия, - но не как лица, а как делимого Нечто.

Курт пишет:

"Согласно платоническим представлениям, дерево лишь потому дерево, что оно является частью идеи дерева. Идея дерева присутствует равным образом в каждом дереве, в нем заключена своего рода древесность".

Конечно, знатоки искусства способны увидеть во всех произведениях Фидия некую присущую только им "фидиевость", в плане стиля; но, едва ли эту "фидиевость" мы сочтем субстанцией.

Ясно, что это лишь фигура речи, - когда происходит отображение оценки произведения искусства на логику качеств, в плане различения стилей.

Можно, конечно, заявить, что, раз "идея" - это нечто "видимое умными очами"; то субстанция - это тоже идея, поскольку Курт "видит" её своим умом.