Благая Весть Курта Хюбнера (СИ)

Он пишет, ссылаясь на Аристотеля:

"Из тех, кто первыми занялись философией, большинство брали лишь вещественное архэ: то, из чего состоят все вещи, из чего первого они возникают и во что, в конечном счете, разрушаясь, превращаются, чья сущность сохраняется, в то время как формы его проявления меняются, - это они считают элементом и архэ всех вещей. Хоть они и расходились во мнениях о количестве и виде таких архэ, но Фалес ╦- родоначальник такого рода философии - считал, что это вода".

"Архэ у досократиков структурно полностью соответствуют мифическим субстанциям, которые мы можем видеть не только у Гесиода, но и почти во всех дошедших до нас греческих мифах".

Боюсь, мы не можем их видеть. Мы видим только, что Курт трактует используемые в преданиях слова - такие, как "тимэ", "олбос" и "кидос" - как обозначения субстанций; и отождествляет их с первовеществом досократиков.

У нас это не встречает поддержки....

Единственное, что можно сказать определенно, есть то, что досократикам была знакома концепция "архэ". Они пытались использовать его для построения своей "физики".

Тем не менее, они не навязали античности своего прочтения АРХЭ. Об этом свидетельствует История. Мы с вами получили Архэ Логос в составе новозаветных текстов Священного Писания (см. Евангелие от Иоанна). То есть, в составе традиционной религии. Это само по себе свидетельствует о том, что античное Архэ не превратилось в некий ПРОТОН, из которого всё материальное образуется путем усложнения, и в котором исчезает путем разрушения.

Нас прочтение мифов убеждает в том, что в сознании древнего эллина доминировала сфера личных отношений с другом. И потому, там, где Хюбнер прозревает аналитическую химию первичных веществ, мы видим персонификации, общения и узнавания.

Курт приводит пример меча. И сам же свидетельствует о том, что Меч - лицо; он обладает добродетелью, аретэ. Его доблесть - убивать. Потому, зная Меч персонально, я в смертельной ране узнаю сам Меч, а не путем анализа обнаруживаю в ране субстанцию меча, как думает Хюбнер.

Он пишет:

"Добродетель меча, его субстанция и аретэ есть его способность убивать, поэтому ране присуща смертоносная субстанция меча".

Связка "поэтому" здесь совершенно не работает. Людям, которые в мече видят верного соратника, друга; которые дают мечу имя, - им Хюбнер хочет навязать логику судмедэкспертизы.

На этом мы заканчиваем обзор Главы IX книги Курта Хюбнера "Истина мифа".

ГЛАВА X

МОДАЛЬНОСТИ В ГРЕЧЕСКОМ МИФЕ В ОТЛИЧИЕ ОТ МОДАЛЬНОСТЕЙ НАУКИ. ГРЕЧЕСКИЙ МИФ КАК ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ СИСТЕМА

Поневоле хочется сразу узнать: модальности чего?

Из последующего ясно, что Курт говорит о "реальности", или "действительности", - хотя, справедливости ради, нужно заметить, что Мифу как Преданию, это понятие совершенно чуждо. Нужно придумать какой-то особый "миф" как систему познания ("опыта и мышления"), для того чтобы приписать ему познаваемую "действительность".

Курт сам пишет о том, что ему никак не обойтись без объект-субъектной логики картезианской теории познания:

"Ведь условия того, что здесь, как и там, нечто может быть принято за действительное, суть вместе с тем необходимые предпосылки того, что нечто вообще может быть дано как объект или принято как возможное".

Это логика орудийной деятельности и инструментального знания как составляющей этой деятельности: либо нечто уже есть и подвергается моему воздействию (действительное); либо оно может быть создано, произведено (возможное).

Не то с мифом. Мы можем опредмечить содержание мифа, но создать его мы не можем. И на этой почве выявляется разница между наукой, открывающей принципы создания орудий под именем "законов природы", и мифом, описывающим вечную несотворенную реальность:

"Необходимым в научном смысле является господство законов природы, в мифическом же - господство архэ".

И вот здесь мы, наконец, узнаем, о каких "модальностях" идёт речь в заглавии. Курт пишет:

"Для модальностей "контингентность" и "случайность" нет, в конце концов, мифического эквивалента. Для первой его нет, потому что архе, всеобщим образом определяющие социальную и историческую жизнь, действуют иначе, чем законы природы, и каждый случай их нарушения истолковывается как проявление демонического ослепления, а не личной свободы выбора. Но и для второй нет эквивалента, потому что кажущееся нам случайным в мифе постоянно объясняется божественными воздействиями, которые со своей стороны покоятся не на голом произволе, но принадлежат определенной сфере действия божественной сущности".

Проще говоря, то, что кажется случайностью, на деле - судьба!

Так что, важные для акта познания различения закономерной связи фактов, и их незакономерной группировки, в случае мифа не работают!

А мы-то думали.....

Каков вывод? Миф - это не теория инструментального знания. И никакой почвы для сравнения мифа с наукой как совокупностью таких теорий просто нет!

Это, собственно, Курт далее и констатирует, говоря, что...